— Да, и что?!
— Почему ты можешь иметь все то, что у тебя есть, а я нет?
— Что ты несешь, Элайза? Какая разница, кто и как живёт? Такими мы родились. Мы выбираем друзей, но не выбираем семью, — я начал немного нервничать из-за ее тривиальных причин. — Таков уж закон жизни. В чем-то повезло тебе, в чем-то мне. Не может быть все и сразу, ты уже не маленькая и должна понимать это. Впереди у тебя долгая взрослая жизнь, и пора бы собрать мысли в кучу. И тем более перестать бежать из крайности в крайность из-за каждой неурядицы.
— Заткнись, Джейк! — неожиданно вскрикнула Элайза. — Кто ты такой, чтобы говорить мне, что делать, а что нет. У тебя есть всё, чего нет у меня, и ты прекрасно понимаешь, о чем я. Любящий отец, который не просто вручает деньги, а проводит с тобой хоть немного времени. Есть любящие друзья, которые тянутся к тебе и хотят быть с тобой, не потому, что ты можешь их отвезти в самый дорогой клуб города и оплатить все их прихоти, а потому, что ты без единого гроша в кармане можешь подарить им радость. Им неважно, кто твой отец, дворник или бизнесмен, уборщик или нефтяник, или наконец, богач он, или нищий.
Я из-за своего скверного характера потерял контроль над ситуацией. Казалось, что у меня в руках из толстого троса осталась лишь тонкая нить. Нить, которая в любой момент может оборваться, если мне вздумается снова двинуться.
— Но именно это и делает нас разными, Элли. Пойми, будь мы все только богачами или только нищими, разве было бы интересно жить? И почему ты думаешь, что это легко, когда возвращаешься домой и понимаешь, что сегодня спать ты ляжешь голодным, потому что отец с горя пропил всю зарплату. Легко, когда хочешь купить себе кроссовки брендовой фирмы за тысячу долларов, а впоследствии носишь, подделку за двадцатку. Думаешь, так жить легко?! — я старался контролировать себя, но голос повышался самовольно.
— А парни?! — продолжала она. Возникло ощущение, что все сказанное мной, пролетело мимо ее ушей. — Они же только и смотрят на дорогие платья, украшения и отшлифованный, в салонах красоты, внешний вид. И никто из них никогда не полюбит ту, которая внутри меня. А я… я… добрая и за… заботливая, я хочу быть любимой, по-настоящему любимой, за мои качества, а не семьи или благ.
Она ревела, отчего, постоянно запинаясь, еле могла говорить.
— Элайза, поверь, так у многих. Не все испытывают любовь и не все порой любимы. Если ты…
— А я хочу быть любимой! — перебила она меня.
— Вот! Вот она — твоя проблема. У тебя слишком завышенное эго. Ты хочешь, чтобы все было лишь по-твоему. Ты снова требуешь. Так нельзя. Любви не требуют, её … как бы это сказать, принимают и дарят.