Объявили тавромахию, и Бранвен приободрилась. Еще будучи невестой, она мечтала увидеть легендарные бои с быками, о которых ей столько рассказывали. Бык, выпущенный на площадь для поединка, оказался гораздо огромнее и свирепее тех, что участвовали в бегах. Фыркая, он обежал площадь, злобно поглядывая на зрителей, а следом за ним на площади появились всадники в пестрых костюмах. Всадники закружились вокруг быка, то наскакивая на него, то отступая, когда животное бросалось вперед, наклоняя голову.
— Что они делают? — спросила Бранвен, для которой происходящее было столь же лишено смысла, как и бестолковая беготня до этого.
— Это загонщики, — пояснил лорд Освальд. — Видите, у них в руках маленькие копья, к которым привязаны ленты? Загонщики метают копья в быка, чтобы он разозлился до красных глаз. А потом…
— Но ведь ему больно!
Лорд Освальд посмотрел на жену удивлено, но особого значения ее восклицанию не придал.
— Что поделать, миледи, — пробормотал он, — жизнь — это всегда боль.
Загонщики еще долго метались по арене, и толпа отвечала восторженным ревом всякий раз, когда очередное копье вонзалось быку в толстую шею.
Принесли охлажденный сорбет, и лорд Освальд, освежившись, решил вернуться к разговору о тавромахии.
— Посмотрите на это с другой стороны, миледи, — сказал он, смакуя ледяной напиток, в котором плавали полупрозрачные ломтики лимона. — Наша национальная игра — тот же рыцарский турнир. Вы ведь не упрекаете Его Величество в жестокости?
— Но на турнирах никого не убивают! — сказала Бранвен, с отчаянием следя за тщетными попытками раненого зверя настичь людей, причинявших ему боль. — И не издеваются над беззащитными животными!
— Это Эль-торо беззащитный? — герцог рассмеялся. — Не приведи яркое пламя оказаться вам сейчас рядом с ним. Бык — самое опасное и коварное животное. Победить такого врага — это очень трудно и почетно. Ага, вот загонщики удаляются… Сейчас в игру вступит эспадас — человек с тонким мечом. Он будет дразнить быка, разворачивая перед ним плащ. А потом, когда зверь окончательно взбесится, пронзит его сердце. Это огромное искусство — ударить разъяренного быка точно в сердце. Бывали случаи, когда бык убивал недостаточно удачливого и расторопного эспадаса!
— Разве это не ужасно? — запротестовала Бранвен, но муж только снисходительно улыбнулся.
— Вы слишком нежны, миледи, — сказал он.