Ему сразу не понравилось выражение лица Бранвен — взгляд устремлен в одну точку, губы упрямо сжаты. Он уже знал, что это означает, и забеспокоился не на шутку. И дело тут было не столько в том, что маленькая леди снова обманула его, помахав леденцом перед носом, а подсунув козью ягоду. Дело было в том, что он очень даже обрадовался подобному повороту — вроде как нашел предлог остаться.
Громкий плач раздался из внутреннего двора, когда они проходили по портику. Бранвен замедлила шаг:
— Кто это кричит?
— Адончию отправляют в деревню, — спокойно сказала пейнета Кайя. — Пойдемте, ваше сиятельство.
Но Бранвен уже спешила к воротам. Не выходя из портика, она остановилась, наблюдая такую картину: Адончия, заливаясь слезами, простоволосая и одетая очень просто — никаких драгоценностей, шелков и ярких юбок — брела к воротам, заламывая руки и причитая, словно на похоронах. Рядом с ней шел мальчишка лет двенадцати, он держал узел с вещами. Мальчишка был высок и строен, как все мужчины в Аллемаде, но светловолосый. Когда он оглянулся, бросая последний взгляд на башни Каса Люстросо, Бранвен увидела, что у него тонкие и благородные черты, так напоминавшие лорда Освальда. Глаза паренька были полны слез, но он решительно вытер их рукавом и отвернулся, поддерживая плачущую мать.
— Это… это… — забормотала она, указывая на мальчика.
— Это бастард герцога, — спокойно подтвердила ее догадку экономесса Леоакадия. — Но вам не стоит переживать из-за этого. Вельможи любят плодить бастардов. Мне следует просить у вас прощения, что я не удалила мальчишку раньше, и он попался вам на глаза. Но лорд Освальд выделял его.
— Вы не можете… — Бранвен все время оглядывалась на мать и сына, покидавших дворец, пока экономесса вела ее по портику, взяв под локоть твердой рукой.
— Им лучше уехать, госпожа герцогиня, — говорила экономесса. — Скоро у вас родятся законнорожденные дети, гринголо Освальдо будет заботиться о них.
— Но он — его сын! — воскликнула Бранвен. — Как вы можете разлучить сына с отцом?!
— Герцог сам предложил отправить Адано вместе с матерью.
— Лорд Освальд согласился изгнать сына?! — Бранвен не верила ушам. — Нет, этого просто не может быть!
Она вырвалась из рук пейнеты Кайи и помчалась со всех ног обратно в галерею.
— Ты опять лезешь не в свое дело! — возмутился Эфриэл, догоняя девушку. — Внебрачный сын — забота отца, не надо вмешиваться!
Но она не послушалась. Кто бы сомневался?
Когда герцогиня ворвалась в галерею, герцог еще был там. Он как раз поднял бархатный занавес на дальней стене и любовался скрытой там картиной. Появление жены застало его врасплох, и он не успел опустить драпировку.