— Миледи! Зачем вы здесь?
— Милорд, неужели вы распорядились прогнать не только Адончию, но и… сына? — Бранвен прижала руки к груди, стараясь отдышаться от быстрого бега.
— Да, распорядился, — нехотя ответил герцог. — Не понимаю, что вас так взволновало. Леоакадия, — обратился он к экономессе, которая вошла следом, — я же просил, чтобы их отправили быстро и незаметно. Не следовало так волновать мою супругу.
— Милорд, оставьте мальчика с матерью здесь, где они привыкли жить, — Бранвен смотрела умоляюще. — Разве сердце ваше не разрывается от жалости, глядя на них. Ведь он — ваша плоть и…
— Довольно, — лорд Освальд положил Бранвен руку на плечо, и девушка сразу замолчала и сникла. — Я не желаю, чтобы вы видели их. Мои дети… наши дети, — повторил он со значением, — станут наследниками этого замка. Только вы достойны быть матерью моих детей. Не терзайте себя понапрасну.
— Это слишком… слишком… — Бранвен выскользнула из-под тяжелой руки мужа и попятилась.
Пейнета Кайя тут же оказалась рядом и приобняла ее:
— Пойдемте, моя дорогая. Вы слишком устали и слишком разволновались.
Бранвен приникла к женщине, словно ища у нее защиты, и тут увидела картину, на которую герцог не успел опустить штору. Картина изображала быка и обнаженную женщину с длинными светлыми волосами. Женщина и зверь слились в любовных объятиях, женщина ласкала крутолобую голову зверя, а он касался мордой ее лба, словно целуя. С большой точностью и в мельчайших подробностях было показано могучее орудие быка, проскользнувшее между женских ног, бесстыдно раздвинутых.
— Мы удаляемся, — сказала сухо пейнета Кайя, награждая растерявшегося лорда Освальда негодующим взглядом поверх очков.
Бранвен была потрясена и молчала до самой спальни, а там пожелала остаться одна, попросив принести ужин. Эфриэл был рад, что леди не позабыла об ужине, он здорово проголодался и мечтал о хорошем куске мяса и бокале вкусного вина в придачу.
Им принесли много тарелочек с закусками — маринованными оливками, мелкой рыбешкой, обжаренной в масле до хрустящее корочки, солеными орешками и прочим. В качестве основного блюда подали острую мясную подливку и жареную курицу, а к нему — свежие овощи и ароматные зеленые травы. Принесли и сладости — пахнущие медом, разнообразные по виду, осыпанные мелкими семенами или колотыми орехами.
К сладостям Эфриэл не притронулся, но курицу уничтожил полностью, и даже косточки обглодал. Душевные терзания по поводу наличия у лорда Освальда бастарда его не одолевали, и он поужинал с отменным аппетитом, чего нельзя было сказать о Бранвен. Она брала кусочек хлеба, но забывала подносить его ко рту, а если и подносила, то забывала открыть рот. В конце концов, она съела ломтик яблока и чуть пригубила лимонный напиток из стеклянного бокала, а потом забилась в уголок кровати, спрятавшись под балдахином.