Танцы на быках (Сунгуров) - страница 5

Присев на вывороченный камень, Бранвен взглянула в зеркало, как делала это много раз, когда изображала похищенную принцессу. Мутная поверхность заиграла бликами и показала ей миловидную девушку в розовом платье с малиновым шелковым кушаком. Русые волосы, свободно ниспадающие до пояса, были украшены тонкой серебряной диадемой с тремя крупными жемчужинами, величиной с лесной орех каждая. Бранвен встала и подошла ближе, разглядывая отражение и поглаживая кончиками пальцев по щекам и лбу. Конечно, она не так красива, как Айфа, и не обладает таким высоким ростом и горделивой осанкой, как Эмер, но многие считали ее хорошенькой, а некоторые — даже красавицей. Бранвен поворачивала лицо то в одну сторону, то в другую, пытаясь предположить, что же почувствовал лорд Освальд, когда впервые увидел ее. Она нашла себя весьма привлекательной. Нос у нее матушкин — тонкий и прямой, а не курносый, как у близнецов. И щеки немного впалые. Это красиво, когда у девицы немного впалые щеки — придает облику утонченность. Глаза у нее большие, с длинными ресницами. Жаль, что она не унаследовала синих глаз Роренброков, но хорошо, что ресницы и брови темные. Противно быть белобрысой, как леди Меб — лицо, как тесто, и глаза черными кружочками.

Застенчиво улыбнувшись Бранвен-в-зеркале, Бранвен-настоящая продолжила изучать собственную внешность. Она осталась довольна ртом (лорд Арчибальд сказал, что губы ее нежные и розовые, как лепестки роз, а формой похожи на натянутый лук), и ровными белыми зубами (послала в зеркало не менее десяти улыбок), шея длинная и прямая, и ключицы не выпирают. Выпирающие ключицы — что может быть безобразнее?! Девица должна быть мягкой, как сдобная бриошь. Да, мягкой, но иметь тонкую талию. Бранвен завертелась, пытаясь, глядя через плечо, оценить гибкость и стройность стана. Очень даже неплохо, а если затянуть корсет потуже, то получится не талия, а рюмочка. Потом наступил черед ушей. Ведь замужней даме придется прятать волосы, и уши будут выставлены на всеобщее обозрение. Посмотрев на одно ухо, а потом на другое, Бранвен не нашла в них изъяна — маленькие, похожие на морские раковины, с бархатистыми мочками, которые еще не прокалывали для серег, они были прижаты к голове плотно и не оттопыривались. Девушка хихикнула, вспомнив жену лорда Теофода, у которой уши торчали, как ручки у кастрюли.

Желая убедиться, что ей сравнение с таким неизящным предметом не грозит, Бранвен подняла волосы двумя руками, но сделала это так стремительно, что толкнула локтем ветхую раму зеркала. Для пережившего Проклятье Роренброков предмета это оказалось роковым событием. Что-то щелкнуло, и зеркало развалилось на две половинки, одна из которых немедленно рухнула на каменный пол, разлетевшись тысячью осколков. Бранвен застыла, забыв опустить волосы и все еще слыша жалобный звон. Семь лет несчастий! Страшное суеверие! И это перед свадьбой! Она даже всхлипнула от жалости к себе. И зачем только нужно было смотреться в это противное зеркало! Бранвен с обидой уставилась на оставшуюся в раме половинку, и мгновенно позабыла обо всем. За зеркалом находился тайник. Да-да, настоящий тайник — ниша в каменной стене. Хлопья пыли и паутины висели на камнях и толстым слоем покрывали нечто большое, прямоугольное, завернутое в полуистлевшую ткань.