— Как скажешь, владыка.
Домой Гаврюша уехал довольным. Он получил власть, о которой прежде и не мечтал. Новгородские бояре действительно возмутились появлением нового дружинника. Но ещё больше их разозлили прочие новые бояре, среди которых многие одевались и говорили, как простолюдины и выглядели, как настоящие разбойничьи вожди. Многие даже не умели читать и даже были в прошлом судимы за преступления. Однако епископ смог примирить на время меж собой новичков и родовитых бояр. Теперь весь Людин конец стоял горой за Ярослава, и многие вожди готовы были идти с ним до конца. А по весне на реке появились многочисленные скандинавские корабли. Это приплыли с войском Рагнар и Эймунд. С ними же был и Рогнвальд, который на отдельном корабле вёз невесту и будущую жену Ярослава — Ингигерду. При первом же взгляде ещё издалека она понравилась князю. Стройная блондинка с милым лицом казалась самим воплощением нежности. Хотя в ней легко можно было угадать и черты хитрости и надменности, отчего она только ещё больше нравилась Ярославу.
Зимой, во время снегопада на Владимирскую заставу прибыл гонец из Новгорода. Хлопья снега были такие крупные, что гонца увидели лишь тогда, когда он совсем приблизился к воротам. Гонец сообщил печальную весть: помощи ждать неоткуда, по весне богатыри столкнуться с печенегами лоб в лоб и должны будут в одиночку отстаивать заставу. Меж тем, запасы продовольствия стремительно иссякали. Нет, защитники заставы не голодали, но и неизвестно было, как долго им ещё сидеть здесь в осаде. Если, конечно, будет эта осада, но всё указывало на то, что по весне кочевники возьмут их в кольцо. Добрыня снова и снова доставал свой меч-кладенец. Молния была такой же острой, как и прежде, но она словно утратила свою чародейскую силу. С тех пор, как гонец привёз меч из Новгорода, Добрыня каждый день доставал его из ножен и пытался пробудить его чародейскую силу. Он хотел вместе с ним взмыть в воздух, воспарить над землёй, наносить мощнейшие удары и обрушивать с неба молнии, как он делал прежде. Это бы заставило проклятых печенегов дрогнуть и уйти обратно в степь. Но меч теперь ничем не отличался от других мечей, сделанных из стали без магии. Порой Добрыня даже сомневался, тот ли меч привёз ему гонец из Новгорода. Эфес был точно от Молнии, сделанный из кости, резьба на нём была уникальна. В голове боярина то и дело эхом раздавались некогда произнесённые Ставром слова:
— Смотри, аккуратнее с этой силой. Меч постоянно требует крови и новых жертв. Если ты не кормишь его, он теряет свою силу и постепенно превращается в обычную железку.