— А милости князя Ярослава здесь чем не выгода? Ведь это его родная племянница попала в плен ко Змею. Внучка самого князя Владимира. Кинь клич, Гаврюша, что мы идём выручать Забаву Путятишну, и старшины пойдут за нами.
— Как же ты собираешься одолеть самого Змея Горыныча? — задумался Гаврюша и даже поставил на стол кружку с вином.
— Я не сказал, что мы его одолеем. Но если мы возьмём в плен его сына или его воинов, то мы заставим Змея обменяться заложниками. Обменяем его сыновей на Забаву Путятишну.
— Ну Добрыня, ну голова, — поднял кружку Гаврюша.
И бояре снова выпили с людинами, а затем все вместе стали обходить старших и призывать их идти в поход против злобного упыря Ростислава и проклятого чудища Змея Горыныча. Многие откликнулись на этот призыв. Теперь на время все они стали богатырями. К ним присоединились новгородские богатыри, и получилось немалое войско. Пожалуй, если направить такое войско на Ракому, оно легко взяло бы укреплённое поселение князя. Но богатыри ни за что не подняли бы руку на христианского князя, будь он тысячу раз убийцей. Без отлучения от церкви он был неприкосновенным. Когда со сборами было покончено, Добрыня обратился к своему двоюродному брату — Кириллу:
— Ну что, братец, пойдёшь со мной войну воевать?
— Ох, не знаю, — задумчиво отвечал Кирилл, — был я сотником, да ты стал воеводой. А я ведь старше тебя.
— Лишь по возрасту, но по родству мы равны, как братья. В Литве ты был старшим надо мной, теперь и мой черёд.
— Ну, коли так, поехали, — вымолвил боярин и пожал руку своему младшему брату. Перед отправлением Добрыня с товарищами отправился к новгородскому епископу, и тот прилюдно его благословил на поход.
Уже издалека было видно, что конь скачет как-то неправильно, всё время клонится куда-то в бок, но всё равно не сбавляет ходу и гонит галопом. Всадник склонился так низко и так плотно прижался к своему скакуну, что его лицо полностью спрятала конская грива. Богатыри насторожились — это был недобрый знак. Всадник остановился в самый последний момент, уже рядом с Добрыней и рухнул на руки собравшимся рядом воинам. Это был витязь из Людина конца, разведчик. Конь его был весь истыкан стрелами и истекал кровью. У самого всадника так же застряла стрела выше лопатки и вышла прямо возле лица. Ранение не значительное, жить будет.
— Они идут, они рядом, — заговорил разведчик, когда приблизился Добрыня.
— Сколько их? — спросил юный воевода.
— Много, больше тысячи, и Ростислав с ними.
— Стало быть, они знают, что мы здесь. А мы ведь их лазутчиков даже не заметили. Что ж, братцы, готовимся к битве. Кирилл, Гаврюша, будьте подле меня.