О, да! Оy, yes! Фантастика! Я крут! Я крут!!! От счастья, немного забывшись, исполнил танец папуасов и вдруг понял, что «фон» чужой чакры с большой скоростью приближается, пока я тут отвлёкся на радостные пляски.
Мотылёк взлетел в попытке наброситься на меня. Вот придурок! Так и задавить пузом бедное животное можно! Я отпрыгнул в тот момент, когда ко мне уже тянулись пальчики-сосиски, так что пару метров Чоу проехался носом по земле. Физика: ускорение свободного падения, ага. У него из рюкзака, который был за плечами, горкой вывалились пачки с чипсами и всякими штуками. Сверху, как по заказу — нераспечатанные чипсы с беконом. Манишь меня, детка, манишь?! Что поделать, обворовал этого недотёпу, схватил зубами за край, и побежал с добычей в сторону, где слышал лай Акамару.
* * *
— Пс, мелкий! Пс! Пс! — позвал я из кустов, щенка. — Чипсов хочешь? Сюда иди. А то я всё сам съем.
Акамару озадаченно принюхался и завертел головой. Тоже мне, блин, сыщик выискался!
— Не гавкай только, я здесь, лезь ко мне!
В мои кусты забрался белый щенок.
— Тора-сан, я же за тобой охочусь! — возмущённо прошептал он. — Ты чего не прячешься?
— Охотничек нашёлся, — фыркнул я. — Война войной, а обед по расписанию, слыхал?
— Не, не слыхал, — помотал головой щенок.
— Вкусняшку хочешь? Спорим, ты такого никогда не ел? Помоги открыть, — распорядился я. — Держи этот край, я буду держать этот, и потянем каждый на себя.
— И что будет? — поинтересовался этот белый Бим чёрные ухи.
— И будет тебе счастье, — пообещал я.
* * *
Пока Киба был занят поисками обожравшегося и уснувшего в кустах от переизбытка счастья щенка, я занялся охотой на Оленя.
Вот ведь ленивый человек! Вместо того, чтобы в поте лица искать меня, он валялся и, закусив травинку, пырил в облака!
Я решил устроить испытание его лени. Забрался на дерево, недалеко от которого предавался сиесте Олень и, напрягая все свои актёрские способности, очень-очень жалобно попросил.
— Добрый, но ленивый мальчик, помоги мне! Я залез на дерево, а слезть боюсь! Сними меня!
Пацан привстал и повернулся на мой голос. Я выпучил глаза, делая их большими и несчастными. Чуть слезу не пустил, честное слово!
— Тора-чан? — меня опознали.
— Сними меня! — тонким голоском запищал я. — Я самый несчастный кот на всём белом свете! Никто меня не любит, никто не приласкает!
— Прыгай ко мне, не бойся! — ох уж эти Олени — все одинаковые.
Я помотал головой и забрался на ветку выше, откуда застенал ещё интенсивнее:
— Ох, бедный я несчастный! Всё мне надоело! Как мне теперь жить? Пойду, и как порежу себе… колбасы и брошусь под… одеяло!