Таким образом, полагает Сербов, есть все основания считать самого Авеля автором названного документа.
Хочу и я изложить некоторые дополнительные в пользу авторства Авеля соображения.
Вы, конечно же, помните, что в самом начале Жития продолжительность земной жизни Авеля определена была фразой: «Жизни отцу Авелю от Бога положено восемьдесят и три года и четыре месяца…»
Да и в заключительных строках сказано: «Жил всего время — 83 года и четыре месяца…»
Вместе с тем реальная продолжительность жизни Авеля лежит в пределах между двумя никем не оспоренными датами:
Рождение: март 1757 г. («весеннее равноденствие» — в XVIII веке — 11 марта).
Смерть: январь (похороны — февраль) 1841 года.
Таким образом, Авель жил 83 года 10 месяцев и 20+1 день.
Как же интерпретировать несомненное расхождение?
Ведь оно невозможно, если Житие писалось после смерти Авеля кем-то из его ближайшего окружения! Допустима здесь максимальная ошибка в несколько часов, ну, скажем, один день! А тут — пол года! Как же так?
Подобное возможно, если допустить, что автором Жития был сам Авель, каким-то ему известным способом определивший себе «меру лет»: 83 года и 4 месяца, кстати, это ведь ровнехонько 1000 месяцев! А тогда наблюдаемая погрешность (кстати, всего-то в + 0,6 %!) показывает поразительную точность метода прогнозирования, применявшегося Авелем!
Таким образом, если Житие написано самим Авелем, а дата смерти лишь вписана кем-то не удосужившимся проверить остальные цифры, все встает на свои места!
Так что весьма вероятно, что Семевский и Сербов правы в своих предположениях об авторе Жития.
А вы как считаете?
НА ОСНОВЕ ИЗВЕСТНОГО ЭКСТРАПОЛИРУЕМ
Трудно представить, чтобы поразительные способности к точному прогнозированию замыкались лишь в узких временных рамках земного бытия Авеля. Не исключено, что пророчества этого неистового монаха охватывали и более позднее время. Быть может, именно этим обстоятельством определялось и заточение Авеля в стенах Спасо-Ефимьевского монастыря и появление Циркуляра цензуры от 1902 года, запрещающего категорически допускать в печати любые сообщения о его пророчествах и даже упоминать имя этого монаха!
Однако слово не воробей, вылетит — не поймаешь! И поскольку есть основания полагать, что по крайней мере часть работ Авеля могла пережить своего создателя, то предсказания в них будущего, вплоть до второй половины века XIX и даже века XX, не представляются невероятными.
Но коли так, не поискать ли нам следы этих пророчеств в более или менее известном нам периоде времени между 1841 годом (годом смерти Авеля) и нашими днями?