Даже память.
С того самого дня Хадижа к вопросам веры не возвращалась, и теперь стояла, растеряно хлопая глазами, не зная, что ответить.
— Абдул, — вмешался Али. — Ты же знаешь о беде, что приключилась с Хадижей. Врачи строго-настрого запретили ей перенапрягаться.
— Ой, Али, — прищурился собеседник. — С каких пор знание и соблюдения законов Аллаха считается непосильным трудом? Кто не признает Аллаха в этом мире, не узнает его в другом! — голос старика звенел от возмущения, а рука с поднятым вверх пальцем дрожала, — Кто не следует предписанием Пророка, не заканчивает хорошо! Вспомните хоть Жади. Она забыла о вере, скатившись в разврат, и Аллах наказал ее!
Слова о матери пощечиной ударили по Хадиже. Дядя Абдул распылялся все больше, словно вещая с трибуны, а девушке хотелось зажать уши, чтобы не слышать всей этой гневной тирады. Она почувствовала, как ее начинает трясти, а на глаза наворачиваются слезы, и до того, как кто-то успел ее остановить, девушка бегом устремилась наверх.
Хадижа не знала, прошло пять минут или полчаса, но в дверь постучали.
— Войдите, — разрешила она, садясь на постели.
В комнату вошел дядя Али.
— Могу присесть? — указал он на место рядом с ней.
— Конечно.
— Не обращай внимания на слова дяди Абдула. Он стар и мудр, но с тем же самым слишком старомоден и фанатичен. Он кроит мир по старым меркам, не замечая, что тот изменился. Вот, — мужчина протянул ей книгу в красивой обложке. — Это священная книга Аллаха, Коран. Ты можешь читать ее. Можешь выучить наизусть от корки до корки, но это не сделает тебя истинно верующей, пока ты не поверишь тем словам, что написаны в ней. Ты веришь?
— Не знаю, — честно призналась Хадижа, — Мне хочется верить. Ведь если где-то там нет никого, а после смерти нас ждет лишь могильная тьма — это страшно.
— Что ж, желание верить — это уже начало, — улыбнулся, приобнял девушку дядя Али, — Аллах вернул тебя нам, и Он же укажет тебе правильный путь.
Он замолчал, рассматривая многочисленные рисунки, развешенные на одной из стен. Хадижа тоже молчала. Мудрость и спокойствие дяди Али придавали ей смелости, давали чувство опоры и поддержки. Она привязалась к нему и была благодарна за его внимание и ненавязчивость.
— Дядя Али? — решилась она задать вопрос
— Да?
— А моя мама действительно была такой ужасной грешницей? — она посмотрела на мужчину.
— Нет, моя дорогая. Твоя мама просто искала свой путь. Она совершала ошибки…но все мы совершаем ошибки. Аллах милостив и к заблудшим овцам.
В глазах старика появились слезы. Он любил Жади, как дочь. Несмотря на то, что с появлением этой девушки буря и грозы поселились под его крышей. Сид Али винил, не мог не винить, себя за то, что не уберег ее. За то, что в какой-то момент был так же глух и слеп, как Абдул. Что Аллах не наделил его мудростью.