Декан факультета Слизерин, новый профессор ЗОТИ, встретил гостей у входа, и вскоре они наконец попали в спальню Скорпиуса. Тот хотя уже и не спал, но всё ещё валялся в постели.
— Папа! Что ты здесь делаешь? — воскликнул он и бросился к отцу, путаясь в белой батистовой ночной сорочке, свободно развевающейся вокруг худенького тела.
— Мой мальчик! — у Драко дрогнул голос, и они неловко обнялись.
Несмотря на попытки друга скрыть захлестнувшие его чувства, это очевидное проявление отцовской любви, прорвавшееся сквозь маску обычной сдержанности, так поразило Тео, что у него невольно перехватило горло. Он незаметно отступил в один из тёмных уголков спальни, предоставляя отцу и сыну необходимое уединение.
Некоторое время Малфои просто сидели на кровати и тихо разговаривали, нетерпеливо и радостно перебивая друг друга. Однако, в конце концов, Теодор был вынужден привлечь к себе внимание, притворно откашлявшись. Услышав посторонний звук, Скорпиус тут же развернулся в его сторону и воскликнул:
— Крёстный!
— Привет, дружище! Давно не виделись! — улыбнулся Тео, и они выполнили сложный ритуал рукопожатия, который выдумали много лет назад к огромной досаде Драко.
Тот, всё ещё сидя на кровати, приглашающе взмахнул рукой, как бы говоря другу: «Не стесняйся», и с лёгкой ухмылкой произнёс:
— У нашего мистера детектива появились к тебе вопросы, сынок.
Скорпиус вернулся к отцу, сел рядом с ним на кровать и впился насторожённым взглядом в лицо Теодора. Тот кивнул и начал допрос. Выяснилось, что мальчику ничего не было известно о событиях предыдущего дня. Казалось, он был последним, кто узнал о случившемся. Разочарованный Нотт, не особо надеясь на результат, всё же спросил:
— Скорп, ты знаешь кого-нибудь по фамилии Перкинс?
— Ну, снова-здорово, — пробормотал Малфой.
Скорпиус пожал острыми плечами и, словно повторяя хорошо известный всем вокруг факт, заявил:
— Конечно. Он мой эльф.
— Что?! — хором воскликнули Тео и Драко.
Стараясь не замечать недобрый отблеск, сверкнувший в глазах Теодора, Малфой закидал сына вопросами, позабыв даже о своей обычной манере растягивать слова:
— Твой эльф? Что ты имеешь в виду, Скорпиус? С каких пор?
Растерявшийся сын кинул на отца озадаченный взгляд и ответил:
— С самого рождения, папа. Сколько я себя помню, Перкинс всегда был рядом.
— Вот как хорошо ты знаешь имена своих эльфов, Драко! — не удержался от язвительного комментария Нотт.
Моментально развернувшись в его сторону, Малфой буквально прорычал:
— Не делай поспешных выводов!
А затем с лихорадочным волнением на лице выкрикнул: