Сэраф решил испытать полосы на стенах. Он воспользовался советом, того воина. Что
удивительно, единственного из всех, кто был ему понятен полностью. С первого взгляда
было ясно: этот человек воин и никем другим быть не может. И хоть он был вооружён
магическим посохом или очень сложным арбалетом (для себя он пока не решил, что это
такое на самом деле), а не добрым мечом, как приличествует честному воину, не луком, как
подобает стрелкам-воинам, всё же сэраф считал его хорошим и сильным воином.
Он попробовал ближайшую из полос у самой двери, синюю. Ничего не произошло.
Обманули? На самом деле полосы ничего не значат, и он обречён умереть здесь, от
страшных мук голода, жажды и страха приближающейся смерти? Сэраф даже вздрогнул
всем телом. Смерть, для эльфа, сама по себе очень страшная вещь. Конечно, он знает, что,
умерев, он не исчезнет навсегда, его душа покинет тело и возродится в другой оболочке.
43
Но…, по большому счёту это будет уже не он. Вся память Тэ’Кина исчезнет. Смерть – конец
для материальной оболочки. Но вместе с оболочкой умрёт и его память. Всё, что любит,
знает и помнит сэраф - исчезнет. Со смертью тела, не погибнет душа, но сэраф Тэ’Кин
исчезнет навсегда. Так что смерть, она остаётся смертью, несмотря на нетленность духа, это
конец всего. А бессмертная душа, начавшая заново жить – весьма слабое утешение. Правда,
некоторые из Тёмных магов говорят, что душа всегда помнит кое-что из прожитого. И любой
из Богов, легко может вернуть душе память о былом. Но то говорят маги Тьмы. Много ли
правды в их словах? И если это правда, какое дело Богам, до какого-то там Тэ’Кина и ему
подобных? Кроме того, умирать просто, лишь Смертным. Они с рожденья знают, что придёт
день, когда тело начнёт стареть. Придёт, несмотря ни на что, день, когда им придётся
умереть. Бессмертный, с рожденья знает, что никогда он не станет стар, что никогда не
станет его тело дряхлым: он всегда будет юн. Он знает, что в принципе может прожить
вечно. И таким умирать непросто. Потому, наверное, воины Эльфа, так ненавистны
Человеку: нет более осторожного воина, чем эльф. Лишь зажатый в угол он бросится в бой,
забыв о собственной безопасности. Нет лучше мастеров засады, чем остроухие! Нет лучших
лучников, чем гордый и прекрасный народ утончённых эльфов!
Чрезвычайно гордый за свой народ, и себя самого, сэраф решительно нажал пальцем на
полосу. И со скрипом провёл пальцем по всей её поверхности. Пришлось ему сбавить спесь
и быстро отскочить в сторону. Плита стены исчезла и из образовавшегося проёма, прямо на