— Так я и подумал. Сейчас я начинаю верить, что операция имеет шанс не сорваться. Но лучше было его все-таки пристрелить, а заодно и этого крохобора капитана. Что-то мне не понравилось выражение лица этого Бриггса, когда он входил в комнату. Не то гнусное, не то... он просто готов был растерзать вас. Вы же растоптали его, а для таких показушников, как он, на свете нет ничего оскорбительнее.
Меллори не ответил. Он крепко спал. В бездонную глубь его сна не мог прорваться даже надсадный рев моторов, набравших полную мощность, когда торпедный катер вошел в тишь Родосского пролива.
ПОНЕДЕЛЬНИК
07.00—17.00
Они стояли на ветхом пирсе.
— Вы меня ставите в неловкое положение, уважаемый. Клиенты компании «Ратлидж» всегда получали самое лучшее, — офицер шлепнул хлыстом с ручкой из слоновой кости по чистейшей штанине и презрительно указал сияющим носком башмака на широкий двухмачтовый старый каик, пришвартованный кормой к полуразрушенному причалу.
Меллори скрыл улыбку. Майор Ратлидж с аккуратно подстриженными усами, в ослепительной форме, сшитой на заказ, разительно выделялся на фоне диких лесистых утесов, укрывших бухту. Небрежная самоуверенность и величественное безразличие майора заставляли думать, что бухта неуместна рядом с ним.
— Действительно, каик знал лучшие времена, — согласился Меллори. — И все же именно он нам нужен, сэр.
— Этого я решительно не могу понять, — майор раздраженно сбил пролетавшую муху. — Чего я только не доставал для ребят за последние восемь-девять месяцев: каики, продукты, яхты, рыбачьи лодки — все. Но еще никто не просил у меня самую ветхую и старую посудину, какую только можно отыскать. Поверьте, не так-то это просто сделать, — лицо его приняло страдальческое выражение. — Ребята знают, что таким хламом я обычно не занимаюсь.
— Какие ребята? — полюбопытствовал Меллори.
— А там, на островах, — Ратлидж лениво указал на северо-запад.
— Но ведь острова заняты немцами...
— Этот тоже. Но надо же где-то иметь базу, верно? — терпеливо объяснил Ратлидж. Вдруг лицо его просветлело. — Послушайте, старина, я знаю, что вам подойдет. Каир настаивает, чтобы я достал вам посудину, которая не привлекала бы внимания и не подвергалась осмотру. Что вы скажете о немецкой лодке типа «Е»? В отличном состоянии. Побывала в руках только одного владельца, аккуратного человека. В Англии я получил бы за нее десять тысяч. Через сутки будет у вас. Один мой приятель в Бодраме...
— Во драм? — переспросил Меллори. — Бодрам? Но... но это же в Турции?
— В Турции? А ведь верно, так оно и есть, — согласился Ратлидж. — Однако, сами понимаете, товар откуда-то надо получать, — добавил он словно в оправдание.