— Хорошо… — Дара видела, что Гер нервничает, и она не хотела еще больше раздражать его.
Налив ей вина, а себе коньяка в большой пузатый бокал, Гер сел на диван напротив Дары.
— Выпьем, — он приподнял бокал.
Дара неуверенно поднесла свой бокал с красной жидкостью к губам и сделала глоток. Этот вкус был ей непонятен. Она провела языком по губам, слизывая капельку вина.
Гер нервно выдохнул и залпом допил коньяк.
— Я обещал тебе, что, как только твоей жизни ничего не будет угрожать, я отпущу тебя, — Гер знал, что нужно начать разговор с главного. Глупо оттягивать свой приговор. Он и так его знает — она не останется с ним. Значит, он должен еще раз услышать это от нее… Хотя надежда, как птица, забилась в его руках. А может, она передумает?
— Спасибо, что заботился обо мне… и за лечение спасибо… — Дара терялась под его взглядом. Ну почему же так больно в душе? И как тяжело ему все это говорить. Но она приняла решение и должна уйти. — Я могу завтра уйти?
— Да… Куда ты пойдешь?
— Твои ребята помогли мне, нашли в Интернете гастролирующий цирк. Он сейчас в Москве. Я звонила им с твоего телефона, — извиняющимся тоном произнесла Дара. — Они возьмут меня. Им нужны танцовщицы в промежутках между выступлениями.
— Можно тебя проводить? — Гер видел, как все его надежды рушатся у него на глазах. Та, которую он полюбил, уходит от него, и он не в силах изменить ее решение.
— Нет. Я сама доеду до них, — видя взгляд Гера, Дара пояснила: — Я должна научиться жить…
Дара осеклась в конце фразы, понимая, что хотела сказать — одна. Но она и так одна. Гер просто помог с ее лечением и защитил ее от своих врагов. Почему она решила, что она не одна? Его признание в любви там, на вершине, и горы вдали? Она не верила в его слова и больше ничего не чувствовала к нему. Она всегда была одна и сейчас должна научиться жить в этом мире сама.
— Ты обещала взять денег.
— Хорошо…
Дара понимала, что этот разговор стал слишком тяжелым для нее. Она не могла больше вот так сидеть напротив него и чувствовать его взгляд.
— Спасибо, Гер. Я пойду спать, завтра хочу встать пораньше.
— Спокойной ночи.
Вот и все, Дара встала с кресла и пошла к себе в комнату. Закрыв дверь она прислонилась к ней, чувствуя, что мир вокруг расплывается. Слезы, струившиеся из глаз, размыли очертания комнаты. Девушка стерла их, зная, что поступает правильно и не переменит своего решения.
Проводив взглядом Дару, Гер налил еще коньяка и, не чувствуя вкуса, выпил. Так тяжело ему еще никогда не было. В душе скребли кошки, кажется, так это называется… Гер налил еще коньяка, чтобы эти кошки, напившись, перестали раздирать его изнутри. Глупо, как же все глупо… Он потерял то, что искал всю жизнь. Он не смог увидеть подарок судьбы, а теперь слишком поздно. Теперь время не повернуть вспять и ничего не исправить. Он отпускает ту, которая забрала его сердце. Это его расплата за содеянное, и он будет с этим жить.