Конь легко преодолевал пространство, и далекая кромка леса в конце поля стремительно приближалась. Девушка, чуть склонившись к шее коня, смотрела вперед, чувствуя, как ветер срывает слезинки с ее ресниц.
— Красиво скачут, — смотря из приоткрытого окна машины, сказал Гер и продолжил следить глазами за огненно-рыжим в лучах летнего солнца конем и сидящей на нем девушкой в цветастой юбке. — Это и есть дочь барона?
— Да, это она, — Ковало тоже следил взглядом за всадницей. Эта картинка завораживала своей абсурдностью. В нынешнее время увидеть скачущую на коне цыганку можно, наверное, только в кино. Но это была не постановочная сцена. Конь был настоящим, и девушка на нем — самая настоящая дочка цыганского барона.
Гер, устав смотреть, откинулся на мягкую спинку сиденья и поднял тонированное окно их джипа, вернув салону прохладу. Теперь марево и ароматы лета не проникали внутрь машины, а кондиционер моментально вернул комфортную для пассажиров температуру. При этом добавив в воздух искусственных ароматизаторов вместо естественных запахов летнего поля. В салоне стало, как всегда, привычно и комфортно.
— Так сколько она еще скакать будет? — в голосе Гера прозвучали нотки раздражения.
— Там, в конце поля, наши люди ее ждут. Она всегда по одной и той же тропинке ездит, вот я их туда и поставил. Так что скоро доскачется.
Ковало ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу идеально отглаженной белой рубашки.
— Скорость прибавь, — сказал он и хлопнул по плечу водителя.
— А как ты ее с коня снимешь?
Гера ждали дела в Москве. Поимка дочки барона тоже была важным делом, но все-таки не настолько, чтобы из-за этого провести весь день за городом, любуясь на поселковые пейзажи.
— Сама упадет, — неопределенно ответил Ковало и достал из кармана зазвонивший телефон.
Гер слышал, что Ковало переговаривается со своими людьми. А сам он, открыв планшет, решил проверить почту, чтобы не терять время и, пока они едут, прочесть деловую переписку.
* * *
Дара ощущала полет. Она летела над полем, как будто у нее были крылья за спиной. Как же она любила свободу. И только вот так, скача через поле на коне, можно ощутить это чувство полета над землей. Поле, усеянное россыпью цветов, на такой скорости сливалось в пестрый ковер. А воздух, раскаленный лучами полуденного солнца, был пропитан ароматами лета. От всего этого кружилась голова, и так хотелось продлить чувство эйфории. Но поле стремительно заканчивалось. И вот уже впереди появились первые деревца, а дальше — тропинка, по которой она постоянно ездит к лесному озеру.
