— Ди? — голос Грега первым нарушил гнетущую тишину. — Все хорошо?
— Все нормально, не волнуйтесь. Это мои… знакомые.
— Если что, ты знаешь, где мы.
Я скрыла горькую усмешку и кивнула.
Парни вернулись назад по коридору и через секунду исчезли в своих апартаментах.
Уитриман развернулся ко мне и махнул рукой, оба квадри направились к лифтам. Как только их спины скрылись за углом, Советник шагнул к двери.
— Я смотрю, ты начала входить во вкус, — его голос был полон иронии.
Меня почтили такой честью, как разговор?!
— Прошу прощения? — я прижалась спиной к двери, пакет и сумка чуть не соскользнули на пол.
— Флаер уже оплачен, — бросил Атолии.
— Простите? — начала повторяться я.
— Ты раньше на слух не жаловалась, — опять сыронизировал он. — Я говорил, что денег дам. Кредиты за квартиру и флаер оплачены. Ты довольна?
И вот тут меня переклинило, страх, удушающим цунами топивший сознание, вдруг отхлынул, а ему на смену пришла ярость.
— Как вы посмели? Я согласия не давала! — топнула ногой.
— А мне надо спрашивать твоего согласия? — Атолии усмехнулся.
Поставив сумки на пол, я выудила из кармашка куртки ключ-схему, которую так бережно уложила в прозрачный футлярчик, и шагнула к Советнику. Оттянув верхний карман его пиджака, аккуратно вставила туда ключи, разгладила складочку, проведя ладонью по настоящей натуральной ткани, почувствовав, как мужская, далеко не слабая грудь под моей рукой напряглась.
— Поздравляю, Советник. Вы только что купили себе флаер. Откаты надо вкладывать с умом. Деньги за апартаменты вам будут переведены завтра.
Развернулась и пошла в гостиную. Не дошла… Сильные руки дернули, а неумолимые губы впились в мой рот. Блузка затрещала, ударив в грудь уитримана очередью пуговичек. Я же оказалась под ним, больно приложившись головой о покрытый глянцем пол. Звездочки закружились перед глазами, я начала хватать ртом воздух, и в какой-то момент пришло осознание, что тьма затягивает. Через секунду я отключилась, последнее, что запомнилось, голодные руки, шарящие по моему телу.
* * *
Всплывала я из тягучей, липкой тьмы с трудом. Хорошо, что хоть боли не было, только отупение. С потолка мерно лился неяркий свет, глаз не резал, но водить ими было неприятно. А пришлось! Отдельная палата, система контроля сердцебиения и состояния мозговой активности. Больница. Вспомнилось обстоятельство, благодаря которому я здесь. Мозг ничего глупее придумать не мог, как озадачиться вопросом: «А закончил ли Советник начатое?»
Пока я боролась с собственными мыслями и аккуратно исследовала собственное тело, в палату вошел врач-уитриман.