Сходство между Советником и Амиром было на лицо: хищные раскосые глаза, тонкая линия губ, короткая аккуратная стрижка, цвет правда не жемчужный, тут, наверное, Амир в маму пошел, у отца волосы — чистый белый снег. Советник казался внушительным, массивным, без намека на лишние килограммы. Я бы не смогла представить, что хрупкий тонкий подросток Амир может превратиться в такое. Но судя по последнему году, все шло к этому. О Ниире Атолии было написано множество противоречивых отзывов от гениального политика до самодура, невежественного проходимца. Но в целом рейтинг его был один из самых высоких. Да и не удивительно, ведь он занял пост пару лет назад, и сейчас был одним из самых молодых парламентариев. Амиру было в кого пойти, это факт! Биологическому отцу моего друга пророчили блестящее будущее и высокие рейтинги с возможным креслом Председателя Совета. Но для меня он все равно был змеей, потому что я была стороне Амира.
Папа, правда, мне всегда говорил, что понимание некоторых поступков родителей приходит лишь с опытом и возрастом, только, когда сам проживешь определенный этап или жизненную ситуацию, а пока их стоит просто принять. Но разве в восемнадцать это просто?
Выйдя в зал ожидания на Алюре, я попала в кольцо рук моего огромного семейства, едва успев махнуть Амиру, которого встречал седовласый уитриман. К сожалению, из-за страшной толчеи я не смогла представить своего друга родителям. Но судьба дала мне шанс исправиться через пару дней.
Планета Нейтис — Планета Артания.
3060–3061 года по человеческому летоисчислению.
Рива.
— А думать своими головешками вы не пробовали? — орал Маркель, размахивая руками и беснуясь, как океан в шторм.
Мы с Настей, сидя на диванчике в холле здания суда, изображали пациентов кабинета психолога, подвергаемых гипнозу, честно следя глазами, как он, точно маятник, бегает туда-сюда по бежевому покрытию.
— Ладно, эта — дура! — ткнул пальцем в Настю Маскот, от чего подруга подпрыгнула в возмущении. — Но ты, янтарная, куда полезла? Ты же оплот спокойствия и рассудительности, цитадель здравого смысла!
Тут нахмурилась я.
— Чего это вдруг?
— Ты — зануда. Стар — зануда, и ты тоже должна быть занудой! Это расовая аксиома.
— Вы перегибаете, сир Маскот! — начинала злиться я.
— Я перегибаю?! — Марк остановился и прищурился, глядя на нас.
— А мы бы и сами справились, — Настя сложила руки на груди и обиженно отвернулась.
— Ага, под теми тремя типами вы бы справились точно! И точно со всеми тремя! — ядовито прошипел Маркель.
— Я бы попросила, — взвилась Настя. — И вообще, мы почти ушли.