Состояние Микаэллы внушало магу справедливые опасения. Без стабилизирующего кристалла та часть их способностей, которая была основана на магии, оказалась бесполезна. Постоянная сырость, отсутствие лекарств, погибших вместе с кристаллом, и обычная простуда, быстро развившаяся в пневмонию, убивали девушку. Сделать ничего было нельзя. Разве надеяться, что болезнь волшебным образом пройдет сама. Попытки найти травы, из которых можно было сделать лекарство, чуть не завели их в болото, после чего пришлось смириться, что их возможности ограничены.
Садеть и смотреть, как его подруга медленно, но верно умирает, Том тоже не мог. Он старался подкармливать ее, чтобы внутренний магический резерв боролся с недугом, но девушка быстро пресекла эти поползновения. Мужчина втайне от Мики экспериментировал, какие из растущих неподалеку растений съедобны. Если небольшой объем не причинял вреда, он пробовал уже большее количество ягод, стеблей, клубней. Так в их рацион уже добавился местный тростник, который был противным на вкус, и много его от этого съесть не получалось, ягоды и плоды одного из деревьев. Вот только ягоды и плоды заканчивались, да и людям требовалась не только трава, но и мясо. С последним было грустно. Жуками питаться никто не рисковал из-за странной окраски, лягушки же появлялись только ночью, оглашая окрестности кваканьем, а днем их было не найти. Лезть на болото никто не хотел. Пойманная Микаэллой змея была первой дичью за все время, с тех пор, как группа исследователей разбила лагерь.
Разговор плавно умолк. Девушка сццела, привалившись к другу, потому что боялась, что иначе просто упадет с бревна или в костер, или завалиться назад, а помочь подняться некому.
Вода в котле постепенно побулькивала, распространяя ароматы специй по лагерю. Обитатели не спешили выбираться. То ли накануне намучились с водой, то ли не верили своему обонянию.
— Том, ладно я, а тебя-то что понесло в это богами забытое место? — неожиданно поинтересовалась Мика.
— Да так, — неопределенно махнул он рукой. — Есть причины?
— Дома проблемы?
— Нет, — он улыбнулся, вот только глаза оставались грустными. — Дома все хорошо. Это другое.
— Понятно, — девушка покачала головой, потом неожиданно произнесла. — А ведь я в тебя влюблена была.
— Знаю, — он потрепал ее по плечу. — Первые пару лет. А ближе к концу учебы я в тебя влюбился.
— Знаю, — кивнула она. — Но я уже была занята. А потом ты женился.
— Между прочим, по любви, — на этот раз улыбка была искренней, светящейся.
— Знаю, — девушка снова кивнула.
Вновь воцарилось молчание. Каждому было о чем подумать, кого вспомнить. Мике было что вспомнить. Последние полтора года обучения пролетели для нее почти незамеченными. Практики, учеба, экзамены, выпускной проект. Любовь. Наверное, тогда она не сносила головы только тем, кто уже успел не только обзавестись второй половиной, но и определиться с датой свадьбы. Или тем, кто строил планы, ставя во главу угла работу, а не личную жизнь. Остальным же предчувствие свободы кружило голову больше, чем в ранней юности. Не обошло это поветрие и Мику.