— Мало ли, — настала ее очередь пожимать плечами и пытаясь осторожно отстраниться. — Старая семейная вражда, а тут такой способ утереть нос леди де Блитц.
— Я предпочту другой способ, — Рик немного повозился, устраиваясь удобнее. В результате девушка оказалась зажата между ним и окном, словно в ловушке. Деваться было некуда. — Например, соблазнить ее внучку, жениться на ней, обеспечить старую каргу большим количеством правнуков.
— Не шути так, — прошептала Микаэлла, боясь посмотреть на мужчину.
— Я не шучу, — задумчиво произнес он. — Просто я хочу понять, неужели для тебя затянувшаяся семейная вражда из-за какой-то давно развалившейся мельницы на пересохшем ручье значит куда больше, чем реальные люди?
— Я вообще не знала, из-за чего все это, — девушка все-таки подняла голову, чтобы столкнуться с пристальным немигающим взглядом.
— Не удивлен, — де Сентан улыбнулся. — Сомневаюсь, что леди Женевьева будет распространяться об этом. Достаточно того, что вражда старая, многовековая.
— И ты решил ее прекратить, — вздохнула Микаэлла.
— Скажем, это будет побочный эффект, — усмехнулся он. — Потому что я просто хочу отобрать у старухи ее главное сокровище.
— Рик… — девушка попыталась выбраться из ловушки, в которой оказалась, но не тут то было.
Мужчина держал ее достаточно крепко.
— Осторожнее. Еще не хватало, чтобы к сотрясению ты мне добавила сломанные ребра, — рассмеялся он. — А нам на практику через три недели.
— Ой, — девушка постаралась снова отдвинуться подальше, но, кроме как выдавить стекло и вывалиться наружу, пути не было. А отодвигаться мужчина явно не собирался.
— Не надо, Мик, — он снова притянул ее к себе. — Пожалуйста. Хотя бы сейчас.
— А Тиана с Джеммой? — Микаэлла наконец задала тот вопрос, который больше всего мучил ее. — Ты же, вроде как, с ними.
— Давно нет, — признался он. — Девушки вообще решили, что пора уже устраивать свою жизнь по отдельности. Так что мы просто остались друзьями, коллегами, которые не оставят в беде, прикроют спину. Что-то еще?
Девушка промолчала. Как сказать, что ей просто страшно. Страшно, что этот мужчина, еще недавно казавшийся ей чем-то недоступным, вдруг оказался рядом. Как признаться, в том, о чем даже думать себе запрещала. Прошла первая влюбленность в Тома Роджерса, хорошего парня, помогавшего ей первые года полтора. А что теперь, она не знала. Точно не любовь, для этого надо начать отношения, узнать друг друга, их обмен колкостями на что-то серьезное не тянет.
Любопытство? Возможно. Симпатия? Да, имеется. И необъяснимое притяжение к запретному назло бабушке. А еще страх, что ничем хорошим эти отношения не кончатся.