Она по обыкновению ничего не ответила. Просто стояла, опустив глаза в пол не двигаясь, как большая дизайнерская кукла.
Наконец он заставил себя отвернуться.
— Иди-ка ты, детка, в ванную. Согрейся как следует, и халат надень от греха подальше. Туалетная комната слева по коридору.
Гор сел за рояль и открыл крышку. Длинные пальцы легко пробежали по клавишам. Стройные, бархатные звуки повисли в воздухе — и медленно растаяли, как цветочный аромат.
— Знаешь, в том, что ты молчишь, даже есть своя прелесть. Когда собеседник ничего не говорит, создается впечатление, что он тебя слушает.
Он сыграл пару минорных аккордов и украдкой взглянул на девушку. Та приблизилась к инструменту и осторожно гладила пальчиком лаковую поверхность.
— А когда тебя слушают, появляется потребность говорить…
Гор принялся расслабленно перебирать октаву за октавой.
— Вот сейчас мне мучительно хочется что-то написать… Что-то красивое, настоящее, живое — как дождь, под которым мы с тобой промокли. Странное дело — руки хотят, а голова пуста, как выпитый стакан.
Он ударил по клавишам всей ладонью.
Резкий, нестройный звук гулко разлетелся по студии.
— Нет там музыки. Хоть убей…За последние три года я не написал ни одной стоящей вещи. Понимаешь? Ни одной.
Гор обернулся к своей гостье.
Она стояла, нахмурив тонкие брови и по-птичьи склонив голову в бок — и вслушивалась в затихающую какофонию.
— Ладно, иди уже. Чистое полотенце должно быть там, на полках.
Девушка кивнула и ушла, а он снова принялся задумчиво перебирать клавиши.
— Нет… Опять где-то рядом, но все равно не то…
Его диалог с роялем прервал чужой женский голос.
— Гор!
Он даже не сразу понял, что это за голос и откуда взялся.
— Гор! — снова раздался жалобный оклик из туалетной комнаты.
— Невероятно — так ты все-таки умеешь разговаривать! Вот это открытие! — улыбнувшись, крикнул он в ответ, соскользнул с табурета и раскачивающейся походкой подошел к двери.
— Что случилось? Мне войти?
— Помоги…
— Ладно, я вхожу!
Она стояла в наполненной ванне, ослепительно обнаженная, вся облепленная плотным покрывалом мокрых волос. В глазах стояли слезы.
— Помоги… Я запуталась, — прошептала девушка.
Брови Гора взметнулись вверх. Он озадаченно присвистнул и потер щетинистый подбородок ладонью.
— Святые угодники… Ты это… В воду присядь?
Девушка послушно опустилась в ванну, и Гор шумно перевел дыхание.
— Знаешь, вообще, если тебе еще нет восемнадцати, я за эту помощь и в тюрьме могу оказаться…
Он уселся на край ванны и принялся разбирать непослушные, без конца прилипающие к влажному телу пряди волос.