Хитрая формулировка, только что озвученная обвинителем, означала смертную казнь. Просто когда-то давно планеты Альянса подписали хартию о неприятии убийства как меры наказания. Когда необходимость возвращения смертной казни стала очевидна, все оказались в сложной ситуации. Хартия не имела обратного хода, отменить ее оказалось невозможным. Однако все положения документа распространялись только на территорию планет, о космосе ничего сказано не было. И тогда Альянс создал касту палачей, представителю которой сейчас с рук на руки передавали приговоренного.
— Привет. Отличный костюмчик, — сказал он, когда поводок от наручников оказался в руках Грума.
— Шевелись давай, — проворчал лиец, поворачивая назад, к космодрому.
* * *
Грум сразу после выхода в космос снял с подопечного кандалы.
— Как тебя называть?
— Мартес, или просто Арт.
— Это твое настоящее имя?
— Нет, но оно мне нравится. Лучше Рыжего таракана.
— Кхе. Пожалуй, — ухмыльнулся палач.
— Ты не боишься меня расковывать?
— Отсюда не убегают. Есть хочешь?
— Не отказался бы.
— Что у нас имеется из еды? — спросил Грум у потолка, и металлический голос недовольно ответил:
— Если ты будешь откармливать всех своих клиентов, нам скоро придется на станцию за провизией возвращаться.
Мартес присвистнул.
— Твое начальство?
— Мой корабль. Больно деловой стал в последнее время. Пора его на базу, память чистить.
В комнате отдыха на столике образовалась какая-то снедь и легкая выпивка, а палач мирно общался с жертвой, жадно уплетавшей что-то за обе щеки и звучно прихлебывавшей из кружки.
— Ты веселый парень, я хочу дать тебе возможность выбрать самому сценарий казни, — басил Грум, поглаживая вторую голову.
— Это особая привилегия, да?
— Ну да, типа того. А что, принцесса и правда оказалась такая страшненькая? — осклабился он.
— Тебе смешно, а мне обидно… Сколько ты даешь мне времени пофантазировать на тему собственной кончины?
— У меня есть двадцать четыре часа с момента взлета, чтобы исполнить приговор. Только ты не торопись очень, я не хочу убивать тебя так быстро. Когда-то по молодости я осуществлял приговор почти тут же. А потом понял, каким дураком был. Со столькими интересными личностями мог бы пообщаться!
— Сколько лет ты уже головотяпствуешь?
Грум обиделся.
— Головотяпствую? То, что я дал тебе возможность выбрать себе смерть, не означает, что у меня воображения нет. Я, знаешь, и кишки собственные некоторых жрать заставлял, и кожу живьем снимал, правда, потом обленился и стал просто выбрасывать в космос через мусорный отсек. Уборщика-то у меня в штате нету, потом самому все дерьмо отмывать. Но ты мне нравишься, и ради тебя я готов…