— Она твоя любимая часть меня?
— Нет, больше всего я люблю твой ум, — ответил он, и Вайолет снова растаяла. — Но эти крошки одни из сладких твоих частей.
Она снова хихикнула. — Приятно знать, что я хотя бы приятная на вкус.
— Наивкуснейшая, — заверил он.
— Ты говоришь это, чтобы я забыла о стихотворении, да?
Он засмеялся, обдувая ее тело горячим дыханием. — Вовсе нет. Это для того, чтобы я мог подольше пососать этих красоток. — Его большой палец подразнил сосок, перед тем как он опять взял его в рот и начал теребить уже языком.
Вайолет застонала, между ног стало влажно, удары сердца отдавались в каждой клетке ее тела. Он всегда заставлял ее чувствовать себя сексуальной, знал, как доставить ей удовольствие. И не важно, что ее бедра стали шире, а ее грудь не была такой упругой, как 10 лет назад. С ним она чувствовала себя самой прекрасной женщиной на земле. И возможно в его глазах так и было.
— Я вспомнил еще одну строчку, — произнес он, не смотря на то, что его рот был занят ее грудью. — Это мне явно помогает.
— Ммм, тогда продолжай. Рада быть полезной. — Она лениво перебирала его волосы, терлась о его щетинистый подбородок. Она могла гладить его днями напролет, и даже этого ей было бы мало.
В такой любви два одному равны,
И оба одинаково сильны,
Неразделимые на “я” и “ты” .
— Как красиво, — тихо ответила она и на мгновение прижала его к себе, желая слиться с ним воедино, показать ему, насколько сильна ее любовь. Она боялась, но в то же время была на седьмом небе от счастья. По непонятной причине с того момента, как она приняла любовь Джонатана, она больше не боялась остаться с разбитым сердцем. Страхи ушли на второй план.
— Это правда, — сказал он ей, глядя на нее с обожанием и страстью. — В такой любви два одному равны. Теперь когда мы снова вместе, я наконец-то чувствую себя цельным.
— Я тоже, — Вайлет запрокинула голову, чтобы поцеловать его, и Джонатан уложил их на кровать. Она некоторое время была сверху, продолжала целовать, но затем он перевернулся, накрывая ее своим телом.
— Любимая, я хочу видеть тебя полностью обнаженной. Хочу покрыть поцелуями каждый дюйм твоего тела. — Его губы сместились на ее подбородок, потом шею, грудь, а руки все это время пытались снять ее юбку.
Она ерзала под ним, наслаждаясь его ласками. Она тоже этого хотела и застонала, представив, как его рот накроет ее киску. Она поместила его руку на молнию сбоку, и он начал медленно ее расстегивать. Язычок застрял на середине, Джонатан сначала попытался аккуратно ее расстегнуть, но затем выругавшись, силой дернул вниз, разрывая юбку.