Интересно, в самом ли деле он родился в Соари или сказал это просто так? И зачем решил остаться? До этого он, вероятно, отправлялся в Клеодерн на праздник. И обязательно их дороги должны были пересечься. Фыркнула. А ведь сама днем ранее просила перемен, вот и получила: Аш пропал и этот Вереск навязался.
Вздохнув, поднялась и отряхнула платье, не желая более задерживаться в поисках. Однако и через час блуждания по лесу ни к чему не привели; уставшая Даша, отчаявшись, повернула в сторону дома и всю дорогу кляла себя за невнимательность и беспечность. На заднем дворе, где были разбиты грядки, бабушка разглядывала куст, недавно распустившийся крупными шапками с множеством сиреневых и розовых цветов, название которого Даша никак не могла вспомнить. Услышав шаги, Лалия выпрямилась и глянула на внучку:
— Здравствуй, детка, где ты пропадала?
— Я… — замялась Даша, не подумав, что ее отсутствие могут заметить. — Просто хотела погулять. Утром в лесу так хорошо, бабушка, ты ведь знаешь!
— Действительно, — подозрительно прищурилась Лалия.
— А где Вереск? — только сейчас Даша заметила, что слишком тихо вокруг. Внизу — в центре деревни — уже кипела жизнь, но скрип отворяемых ставень и затворов на лавках, смешанный с мерным гулом людских голосов, едва достигал их дома, расположенного чуть поодаль от других, поэтому здесь всегда было спокойно. Поправив упавшие ветви куста, Лалия отряхнула руки и ответила:
— Ушел к сараю дрова колоть.
— Дрова… Колоть… — ошарашено пробормотала Даша, вспомнив удивительную ловкость нового знакомого. — Он же себе ноги отрубит.
— Сам напросился, и топор нашел тоже сам. Сказал, очень хочет помочь и не будет сидеть без дела. Он, кстати, и крышу порывался залатать. Не пустила.
— А у нас разве протекает крыша? Не замечала.
— Вчера начало капать, — махнула Лалия. — Ты ведь не ела? Иди в дом.
— Хорошо, — кивнула, невольно глядя в сторону, где стоял сарай. Бабушка пошла дальше между ровными рядами грядок, придирчиво оценивая кусты и цветы, которые она так любила и за которыми трепетно ухаживала, а Даша забежала за дом, направляясь к небольшому сараю, рядом с которым был навес для поленницы. Оперевшись на топор, Вереск задумчиво глядел на полено, мысленно прикидывая как нужно ударить. Заметив подошедшую девушку, он улыбнулся и помахал рукой:
— Доброе утро, Даша!
— Здравствуй, — ей очень хотелось отобрать у него топор, но решив, что это будет не совсем правильно с ее стороны, глубоко вдохнула и выдохнула, переведя взгляд с раздражающего предмета на Вереска. — Как устроился?