Некоторыми были выражены противоположные мнения, заключающиеся в достаточности доставки гуманитарных грузов в морской порт Архангельска. А дальше судьбу гуманитарных грузов пусть решает советское правительство. Вариант также выглядит притягательным в плане быстроты и безопасности проводки морских конвоев, доставки грузов с меньшими затратами ресурсов. И в плане контакта с нашими 'параллельными предками' практически не вызовет проблем и недоверия, ну прибыли малопонятные личности на неизвестных кораблях, оставили продовольствие и грузы, а затем молча убыли в неизвестном направлении. Я бы на месте предков, честно говоря, вообще у виска пальцем покрутил, характеризуя эти действия пришельцев. Но! Опять же не решает поставленной задачи по доставке гуманитарной помощи в осажденный Ленинград 1941 года. Вероятность поступления наших гуманитарных грузов к ленинградцам близка к нулю из-за блокады.
Советское руководство находится в плену самообмана насчет прорыва блокады Ленинграда в ходе предстоящих военных операций на Волховском и Тихвинском направлении. Командование немецкой группы войск 'Север' также готовит наступательную операцию. Передача всей информации, которой владеем мы, военному командованию РККА не даст никакого результата. Хотя бы потому, что ей не поверят, посчитав все это за дезинформацию. Не поверят и нам, поскольку мы в своим намерениях оказать бескорыстную помощь жителям осажденного Ленинграда абсолютны будем не понятны для местного высшего руководства. Для проверки полученной от нас информации, что безусловно является обязательным условием для принятия по ней решений, потребуется время. Здесь и военных академий заканчивать не надо для понимания важности проверки и перепроверки всей поступающей разведывательной информации, а именно только в таком статусе она может быть воспринята. Таким образом, советским командованием будет упущено время и предоставлением информации мы, наоборот, можем только навредить. Тихвинская стратегическая наступательная операция в ноябре 1941 по своим итогам в целом получилась удачной, хотя главной цели - прорыва блокады Ленинграда не достигла. Тут я не говорю о времени проверки действительных наших намерений, которая может исчисляться месяцами и даже годами.
Сталин ко всякого рода поступающей информации весьма подозрительно относится. Поступает она из-за границы от наших разведчиков или посольств, союзников и сочувствующих, либо от внутренних органов безопасности и государственной власти, добровольных информаторов, не важно. Тем, что немецкий Вермахт застал врасплох советские войска, несмотря на многочисленные сигналы из-за границы и перебежчиков, вынудил теперь Сталина, как говорится, 'Обжегшись на молоке, дуть на воду'.