Окинув быстрым взглядом помещение, мэр, растянув губы в радушной улыбке, шагнул к столу. Шериф отставил в сторону пустую кружку, и поднялся навстречу, Клив ограничился сдержанным кивком.
— Доброе утро, джентльмены! — мягкий, хорошо поставленный голос мэра выражал искреннюю радость. — Мистер Паттерсон, мистер… — он на мгновение запнулся, переведя взгляд с Бриннера на шерифа.
— Клив Бриннер, законник, — пришел тот на выручку своему патрону.
— Мистер Бриннер, — продолжил мэр, протягивая Кливу ладонь. — Позвольте представиться, Генри Аллан Льюис. Весьма рад.
Клив пожал сухую, похожую на птичью лапку, руку мэра.
— Жаль только, что поводом к нашей встрече послужило столь прискорбное событие, — мистер Льюис развернулся на каблуках к камере, где уронив голову на руки, сидел Малыш Ринго. На мгновение Клив подумал, что мэр прочтет убийце душеспасительную проповедь, но тот, с интересом оглядев впавшего в ступор преступника, вновь повернулся к столу.
— Теперь о делах, — мистер Льюис брезгливо смахнул ладошкой пыль с одного из стоящих перед столом стульев, и, аккуратно подтянув дорогую ткань брюк, умостил тощий зад на твердом деревянном сидении. — Мы в Хейвене уважаем закон и не любим оставаться в долгу.
С этими словами он запустил руку за отворот пиджака. Извлек толстую пачку бумажных долларов. Многие купюры были старыми и потрепанными, а некоторые выглядели так, словно их неоднократно использовали при посещении отхожего места. Из другого кармана мэр достал небольшой кожаный мешочек, распустив завязки, высыпал на стол пригоршню серебряных монет.
— Ваши двести долларов, мистер Бриннер. Признаюсь, сначала я подумывал выписать вам вексель, — хитрая улыбка изогнула тонкие губы мэра, говоря о том, что это всего лишь шутка. — Но вовремя вспомнил, что ваш род занятий не предполагает частого посещения банков.
Клив неопределенно хмыкнул, и, не пересчитывая, смел деньги в небольшую кожаную сумку, висевшую на поясе.
— А теперь, когда наши дела улажены, предлагаю отдать должное легкому завтраку, приготовленному моей кухаркой, — произнес мистер Льюис, и немного возвысив голос, позвал — Китти! Мы ждем.
Дверь тихо скрипнула, на пороге появилась невысокая черноволосая девушка, одетая в светлую полотняную блузу и широкую черную юбку. В руках она держала большую плетеную корзину, прикрытую сверху куском белой ткани. От корзины умопомрачительно пахло свежезажаренной курицей и только что испеченным кукурузным хлебом. А под тканью угадывался соблазнительный абрис бутылки.
Бурбон разливали в кофейные кружки, закусывая сочными кусками курицы, уложенными на толстые ломти сладкого, желтого хлеба. Мэр Льюис довольно крякал, отправляя в глотку очередную порцию спиртного, на бледных щеках заиграл румянец. Шериф, прикладываясь к кружке, утирал белоснежные усы, и заглатывал куски хлеба и курицы с жадностью изголодавшегося койота. Клив ел аккуратно, откусывая небольшие кусочки от самодельного сэндвича. Бурбон, на проверку оказавшийся превосходным, слегка кружил голову и приятной истомой растекался по натруженным мышцам.