— Причина? — тон Кэла был все так же требовательно холоден, но внутренне он довольно улыбался.
— Паника, — ответил Робертс и виновато пожал плечами. — Хотя я никогда такого не видел.
— Ты много чего не видел, — добродушно прогудел Кэл, — иди, занимайся делом. И пришли ко мне Джека.
Инспектор Барбара стоял на съезде с шоссе, идущего через пустыню, когда к нему, сопя и задыхаясь, приблизился капитан Бредли.
— Да, шеф? — произнес он сиплым голосом, как только смог восстановить дыхание.
Барбара не обернулся, услышав голос своего заместителя. Все так же глядя на горизонт, где от жары уже подрагивал воздух, он спросил:
— Что ты об этом думаешь, Джек?
— Все просто, шеф, — отдышавшись, Бредли стал рядом, неосознанно скопировав позу Кэла. — Местная банда, шериф в доле, оттого и тишина в городе. Правда, ребята попались умные, горожан не трогали, толкали наркоту дилерам, с того и жили. Гузман скользкая сволочь, но теперь, когда дело касается похищения, прищучить его будет проще простого.
— Ну да, так он и признается, — фыркнул Барбара, засунув руку в карман. Выудив портсигар, он несколько секунд крутил его в пальцах, а потом, с тяжелым вздохом, водворил на место.
— Не нужно мне его гребаное признание, — возразил Бредли, тяжело перекатываясь с мысков на пятки и обратно. — Еще пол года назад я договорился с одним типчиком из отдела внутренних расследований. Он мне должен, так что, упираться не стал. Техники бросили прослушку на линию офиса шерифа, и час назад сообщили мне, что на ленте есть одна очень интересная запись.
— Суд не примет, — мрачно ответил Кэл.
— После этого? — Джек обвел рукой расстилавшиеся перед ними следы побоища. — После этого, примет, — уверенно проговорил он. — К тому же, мистер Фримен, ну, тот старичок, что сообщил о стрельбе, большая шишка в руководстве NYPD.
— Бывшая большая шишка, — поправил его Барбара, — он уже семь лет, как на пенсии.
Бредли расхохотался.
— Ты ж знаешь, Кэл, бывших копов не бывает. И он очень хочет попасть в газеты. Значит, надавит, где надо, и дело пойдет, как по маслу.
Эн Мари сидела на застеленной белоснежным бельем кровати, и с возрастающей тревогой смотрела на Бев. Три часа назад, как только их привезли в госпиталь, та хоть как-то реагировала на окружающих. Сама переоделась в принесенную улыбчивой медсестрой больничную рубашку, несколько раз слабо ойкнула, когда та же медсестра обрабатывала антисептиком глубокую царапину на щеке. А теперь просто лежит и смотрит в потолок.
Эн Мари слезла с кровати и подошла к лежащей без движения сестре. Девочка совсем не шевелилась, и только мерно вздымавшаяся под одеялом грудь говорила о том, что Беверли жива. Старшая сестра осторожно протянула руку, коснувшись ее плеча.