Алёнка послушно покивала, поставила ногу на педаль, плавно оттолкнулась другой и покатила, освещённая лучами сентябрьского солнца.
— Пока, бабуля! Не волнуйся!
«Не волнуйся»… Это легко сказать. Как будто она не знает, что за первым же поворотом, подальше от её глаз, треклятые провода снова будут вставлены в уши, а рифлёные колёса съедут с неровной обочины на асфальт! Насколько проще жилось, когда внучка была малышкой и родители — дочь с зятем, живущие в райцентре, передавали её бабушке с рук на руки. То есть и тогда, конечно, просто не было, когда с детьми бывало просто? Но вот сердце так не щемило, когда хрупкая девчоночья фигурка исчезала из виду, чтобы целых полчаса провести на дороге, состоящей из хитрых поворотов и сплошь забитой лихачами (так казалось бабушке).
И никогда не отличавшаяся набожностью Анна Степановна осенила удаляющуюся внучку крестным знамением.
* * *
Новенькое блестящее авто празднично-красного цвета въехало на мост над узенькой тихой речушкой и плавно покатило по сходящей под уклон улице посёлка. Мотор урчал по-кошачьи тихо, колёса бесшумно подминали под себя асфальт. В салоне сидели двое — мужчина и женщина. Они были молоды, но при внешнем несходстве их объединяла особая внутренняя похожесть, возникающая между близкими людьми после долгих лет постоянного общения. Может, поэтому им не требовалось слов, чтобы чувствовать себя одним целым. Он следил за дорогой, положив на руль сильные руки, она смотрела на мир поверх поднятого бокового стекла, лёгкий ветерок трогал завитки её каштановых волос. Мимо проплывали одноэтажные дома под железными и шиферными крышами, с разноцветными заборами, лавочками, кустами сирени под окнами. На улице было пусто, только одна пожилая женщина шла к своей калитке, понуро согнув плечи.
Машина свернула за угол и притормозила возле маленького магазинчика. Маленькая светловолосая велосипедистка в джинсах, которую они почти догнали, ушла в отрыв.
* * *
Лось кинул на заднее сиденье светло-серого с нарисованными на задних крыльях багровыми языками пламени внедорожника упаковку баночного пива и полез сам вслед за своей покупкой. Никита, хозяин шикарного авто, обернулся с водительского места.
— Что купил?
— Самое дорогое, какое было, — доложил Лось, с сопением устраивая своё большое тело в салоне. Хотя кличка досталась ему из-за фамилии Лосин, она оказалась удивительно подходящей длинноногому, длиннорукому и большеголовому здоровяку. То, что в массивной черепной коробке мысли шевелились туго, никого не удивляло, а самого Лося — Ваньку Лосина — не напрягало. Сын преуспевающего местного бизнесмена, он смотрел в будущее со спокойствием танкиста. Никита и Славик — тоже. Уже неделю эти двое числились студентами двух разных, но одинаково престижных вузов областного центра и сейчас отмечали свои первые выходные. На детские неуважительные прозвища, а ведь были они когда-то у них, они давно не отзывались. Да и не звали их по прозвищам, потому что отец Никиты был крупной чиновной шишкой, а папа Владислава — главным врачом районной больницы.