— Ничего, — сказал Гена, все еще смотря в газету, — рано или поздно настигнет кара Господня, или за их грехи ответят дети.
— Не настигнет, и не ответят, — ответил Сергей, отбиваясь от насевших на него Валета и Леника. Те, походу, сговорились меж собой.
— Ээ… Шаман, ты-то не шути так, — обиделся Гена. Он опустил газету. — Господь всемогущий, и в милости своей прощает нам кое-какие прегрешения, но всему есть предел.
— Я и не шучу, — ответил Сергей, скидывая последнюю карту. Леник с Валетом снова оказались в дураках. Переждав злобное шипение Леника, он продолжил:
— Ну смотри, Гентос, вот тебя кто-то обидел и убежал. Ты пойдешь его детей колотить?
— Я что, сдурел что ли? — охренел от такой мысли Гена.
— Вот и я о том же. Господь гораздо более человеколюбив и милостивее тебя. С чего ты взял, что он будет обижать детей? Да и потом. Вся эта высшая справедливость, гнев божий и прочее. Было б так, был бы рай. А Земля далеко не рай. Рай еще заслужить надо.
— Хм, — выдавил Гена. Ясно, что Шаман какую-то чушь сморозил. Но слова вроде правильные, хрен его знает, как возразить. Не найдя, что ответить, Гена лишь повторил:
— Хм…
Он открыл газету, взял чашку и углубился в чтение.
К концу работы дождь прекратился. Земля немного подсохла. Кое-где уже можно пройти пешком. Серега предложил рискнуть отправиться домой на своих двоих:
— Ну, Вадим, айда пешком?
Увидев мое замешательство, он продолжил:
— Только не говори, что боишься. Ты явился сюда, ведомый духом приключений и жаждой чего-то необычного. Давай рискнем? Тысячи лет сильные, волевые люди отбрасывали все, что имели. Стряхивали с рукавов пыльный уют цивилизации и отправлялись в потаенные уголки нашей планеты навстречу диким землям и опасностям. Их не пугали невзгоды, животные и дикари. А мы что? Испугаемся какой-то парковой прогулки по мелколесью? Прямо тут, под жопой? Пошли, или грош нам цена.
— Ох, и грузилово, ты, Шаман, — лишь покачал головой Гена.
Пыхтя как лоси, мы перлись через мокрый лес. Капли непрерывно падали с листьев деревьев, умудряясь попадать прямо за шиворот. Одежда промокла в первые же пять минут. Ноги, слава богу, оставались сухими, благодаря кирзачам. Они постоянно застревали в грязи, приходилось проволакиваться сквозь силу. Но благодаря этому мы не только не мерзли, а напротив, исходили жаром, словно раскаленные болванки в горне кузнеца. Пахло сыростью, свежестью и мокрыми деревьями.
— Ну, как тебе прозвище, Юпитер? Не сильно обидно звучит? — спросил Сергей, преодолевая очередную лужу. Сапоги с хлюпаньем вырывались из грязи. — Леник все порывался окрестить Сатурном, но я отговорил. Понимаешь, Сатурн — необычное в этих местах слово. Мужики задолбаются язык ломать. Зато «Юпитер» довольно в ходу. Тут раньше почти в каждом дворе такой мотоцикл был.