— Добро пожаловать на мол, — сказал он, протягивая мне пачку.
— Спасибо, не курю. Бросил, — ответил я, присаживаясь рядом. — Мол?
— Все это, — он показал на территорию станции, — мы так называем. Это как большая мельница, только для деревьев.
Гена показал рукой:
— Вон там, на пиле, работают Валет и Сивый. Валет шабутной. Спускает жизнь в стакан. Когда он работает там, — Гена кивнул в их сторону, — каждый раз чую, что без рук останется. Не понимаю, зачем Гардей его держит.
— Гардей, это мужик с конторы?
— Гардей, Гард. Директор наш, Гардиенко, Юрий Викторович. Мы так его зовем, не в глаза, конечно.
— Сивый, — продолжил Гена, — это мужик. Пьет только по праздникам. Больше ни-ни. Он на пенсии уже, но руки у него золотые. Черт-те знает, сколько лет отстоял на пиле. Пока Валет с ним, я более-менее спокоен. Остальные подъедут позже. Дрова повезли. Там Леник, Клещ и новенький, Шаман.
— Шаман? — улыбнулся я. — Ни хрена себе. В самом деле, так и зовут?
— Угу, — кивнул Гена. — Странный он какой-то.
— Что, у каждого кличка есть? — меня пробирал смех.
— У каждого, — подтвердил Гена, — не ссы, и тебе придумаем. Здесь, на моле, у каждого прозвище есть. Тут пофигу, как тебя звали раньше. Главное, как зовут сейчас.
— А просто по имени нельзя?
— Нельзя. Традиции нужно чтить. Разные люди приходят на мол. Всем как-то фиолетово кто ты и как тебя звать. Никому не охота ковыряться в чужом белье. В том числе с именами. Вот, к примеру, Валет и Сивый. Тот Шурик и тот Шурик. Вот раздают ЦУ. Как различить, кому что? А так, вот один, вот второй. И все понятно. Хлопцы присмотрятся, и тебе прозвище пропишут.
Гена замолчал, и вспомнив, добавил:
— Клещ, кстати, уже все, отвалился. Тоже шабутной. На одном месте долго не сидит. Хотя молодой, и руки не из задницы растут. Но, как говорится, умная голова, да дураку дана.
Послышался рев приближающейся машины.
— Едут, — сказал Гена, — счас увидишь остальных.
Здоровенный «Урал» с ревом и фырканьем въехал во двор. Промчался между штабелями и лихо прирулил к высокой горе дров. Из кабины вылезли мужики, и не спеша, двинулись к конторе.
— Дарова, Гентос, — сказал молодой парень. Рост чуть ниже среднего, светлые волосы. Глаза живые, пытливые. Во рту застыла усмешка.
— Здоров, — ответил Гена. — Ты уже все?
— Да, — кивнул парень. — Заберу бабло и гуд бай.
Он зашел в дом. Еще один мужик, с виду мой ровесник, молча сел на скамью, вытянул ноги. Третий остался стоять, на лице едва сдерживаемый ржач. Он обратился к Гене:
— Ну что, Ушатый, новенького на шею посадили?
— Леник, мало я тебе поленом всыпал? — Гена явно разозлился. — Хочешь добавки? Вали отсюда!