Она развернулась и стремительно поехала к выходу, но в дверях столкнулась с аром Малинниковым, толстым дядькой с красным от вечной гипертонии лицом. Малинников на своей коляске с усиленными шинами потеснил соседку и грозно спросил:
— Опять скандалишь, Петровна? Тебя, наверное, аж на Обсерватории слыхать. А ведь гласит Инструкция: верноколёсный угоден Колесу созерцающим вращение Его. А ты вопишь с утра, какое тут созерцание?
Любовь Петровна фыркнула и выехала, не удостоив Малинникова ответом. Она его презирала, он плохо играл в шахматы, предпочитал преферанс. Малинников проводил её взглядом, покосился на плачущую Аню, неодобрительно покачал головой. Подъехал к сидящему за столом профессору, протянул руку.
— Здорово, сосед.
— Привет, Фёдор. — Завадский пожал протянутую руку, встал, достал из шкафчика стаканы.
— Ну, де-е-ед, — сказала Аня.
— Молчи, — махнул рукой профессор.
Аня шмыгнула носом и ушла в другую комнату. Малинников, уже выложивший на стол огурцы, помидоры и несколько луковиц, замер на секунду, заметив облепленные пластырем Анины ступни, и выставил бутылку. Профессор порезал овощи, обильно посыпал солью.
— Пошла, значит, девка? — спросил ар и разлил самогон по стаканам.
— Пошагала, — ответил Завадский.
Они выпили и захрустели — профессор луковицей, а Фёдор огурцом. Завадский сразу налил по второй. Выпили ещё. Профессор закусил таблеткой. Посидели молча, подождали. Стало хорошо, и Малинников спросил:
— Ты радио слушал?
— Да. Казнь. Знаю, — отрывисто сказал Завадский.
— Ну и к чему бы это?
— Решили гайки закрутить, — пожал плечами профессор.
— Это ясно. Но почему за шагателей решили взяться? Ну ушёл бы Тапок за Обод, и хрен с ним. Они же сначала запретили вам в развалины ходить, теперь вот лучшего шагателя вздёрнуть собрались. Завтра за тобой придут, что делать будешь? У тебя вон и внучка ходячая, оказывается.
— Я не знаю, — ответил профессор. — Не знаю, почему в этот раз шагатели, а до этого были библиотекари…
— А до этого агрономы, — вставил Малинников.
— Агрономы, дворники, повара…
— Поваров не помню, я маленький был, — огорчился Малинников.
— Я не понимаю их логики, если она вообще у Спиц есть, — продолжил Завадский. — Но если, как ты говоришь, за мной придут, им, сукам, мало не покажется.
— Я вот как думаю, — Малинников перегнулся через стол и зашептал, сжав в одной руке бутылку, в другой стакан: — Ведь если до драки дойдёт, то кто, как не шагатели, смогут всем этим стражникам, всем этим заведующим навалять? Особенно если вы объединитесь и как следует вооружитесь. Вы же сила, как ты не понимаешь?!