— Ты хочешь Светку вдовой оставить?! — заорал Остяков.
— Не кричи на меня, — сквозь зубы выдавил Науменко.
Они сидели и сверлили друг друга взглядами, когда послышался шум в прихожей.
— Света пришла, — спокойно сказал профессор. — При ней ни слова.
— Само собой, — ответил Остяков. — Пойду здороваться.
Он грузно понялся и вышел. Науменко услышал, как Светлана восторженно воскликнула «Андрюшка!», и подумал: а твой-то какой в этом интерес, Андрей Александрович? А он ведь определённо есть, я тебя знаю.
* * *
Во время погрома профессор, Башмак и Аня отсиживались у тёти Шуры. Были опасения за безопасность соседки. Тётю Шуру все лебы, конечно, уважали, но мало ли что, когда такое творится. А она гостям была рада и с профессором, как понял Башмак, состояла в давних приятельских отношениях. Они сидели вчетвером за круглым столиком и пили чай с баранками. Было очень уютно, вот только время от времени по улице проезжал кто-нибудь с дикими воплями, и тогда тётя Шура ёжилась в своём антигравитационном кресле.
Под утро постучали в ставни, и тётя Шура строго спросила:
— Кто там?
— Это я, Гоша, — послышалось с улицы. — Ари Шура, у тебя всё в порядке?
— Всё хорошо, Гоша, спасибо.
— Неспокойно нынче, благородная ари, не сидеть бы тебе одной.
— Я не одна, — ответила тётя Шура. — Со мной шагатели здесь.
— А, вот и ладно, — обрадовался кузнец. — Шагатели — это хорошо, пойду я.
Было слышно, как Гоша стал уходить и снова вернулся.
— Ари Шура! — позвал он. — А Спиц-то повесили. Такие дела. Вот.
Гоша ушёл, они снова сидели в тишине, а Завадский посматривал на Башмака с сильным недовольством. А вот Аня, напротив, глядела на него влюблёнными глазами, и Башмаку это было очень приятно. После смерти родителей он и не помнил, чтобы на него так смотрели. Видимо, лицо у Башмака делалось иногда совсем уж счастливое, потому что Завадский, когда на улице уже светало, не выдержал:
— Доволен? — вкрадчиво спросил он. — Друга спас, да?
— Не, ну а чё? — не понял Башмак. — Ты, Владимир Петрович, чем недоволен? Сам же говорил, Тапок наша единственная надежда из резервации выбраться!
— Была! — Профессор воздел над столом указательный палец и стал тыкать им в лицо Башмаку, так что тот отпрянул. — Была надежда, пока ты не влез. Тебя кто просил с камерой соваться?! Зачем про демонов плёл, как вообще до такой херни додумался?!
— Ты же сам меня на съёмку посылал! — возмутился Башмак. — А про демонов я соврал, потому что они Тапка уже вязать начали, нельзя было медлить.
— Ну и связали бы, ничего бы с ним не случилось. Мне надо было со Спицами переговорить, и со съёмкой посёлка на руках я бы всё уладил по-тихому.