— Что? Это глупо.
— Ну, тогда мы оба тупили. Всё, что произошло… было ужасным. Но ни я, ни ты, не виноваты. Перестань заглаживать вину за то, что ты там себе надумал. Твоя гиперопека душила меня, ты будто не признавал моей силы.
Он бросил на неё резкий взгляд.
— Я никогда не считал тебя слабой. Никогда. — Он выдохнул и, вроде как ссутулился. — Я больше не буду с тобой нянчиться.
— И перестанешь издеваться над Маркусом.
— Он пара моей сестры… у меня есть все права издеваться над ним. Мы, мужики, вечно так делаем.
У мужчин перевёртышей так всегда — действия не поддаются логике.
— Тогда, полагаю, ты не станешь возражать, если Стоун тут часто и помногу будет тусоваться.
Ник разочарованно вздохнул.
— Я смягчусь по отношению к твоей паре.
— Спасибо. — В этот момент к Рони подошёл, тяжело дышащий, волк Маркуса, встал между её ног и положил голову на грудь. — Ну, да, как типично. — Затем волк лизнул Рони в щеку, когда она погладила его по боку, и зарычал на Ника. Который недовольно поднял руки.
— Ладно, ухожу. — Когда он встал, у него зазвонил телефон, и все замерли. Достав гаджет, Ник ответил: — Да. — К моменту, когда он закончил недолгий разговор, все перевёртыши вернулись в облик человека. — Звонил Трей. Брант вышел под залог. Как и планировалось, Райан и Данте стоят у выходов и готовы идти за ним. Как только его схватят, привезут на свою территорию.
Он посмотрел сначала на Деррена, затем на Рони, а после на Маркуса, склонил голову и произнёс:
— Идём.
Данте заблокировал вход перед Рони и Тарин.
— Извините, но тут мужские дела. — В хижине, которую восстановили после поджога экстремистами, вторгшимися на территорию стаи, проходили допросы. Данте и Райан схватили Ноа Бранта в номера мотеля, в котором он прятался от экстремистов, используя задний вход. Рони вытащила изо рта любимый леденец со вкусом чёрной смородины и сказала:
— Я не стану вмешиваться, а просто послушаю, что он скажет.
— Мы же позволили смотреть вам за тем, как разбирались с шакалихой, — вставила Тарин, — так что отойди, Барни Раббл[4].
Данте вздохнул.
— Тарин, милая, мы оба знаем, что ты не станешь просто так стоять и смотреть
— Ты так говоришь, будто я себя контролировать не могу.
Ник фыркнул.
— А это разве не так?
Тарин лишь фыркнула на него, словно он не стоил даже объяснений.
— Данте, уйди на хрен, а? Я приказываю тебе, как Альфа-самка!
Данте вперился в неё.
— Да, но…
Маркус, стоящий за Рони, заговорил:
— На самом деле, я не понимаю, почему ты вообще тратишь на это время. Я думал, что опыт научил тебя, что этих двух женщин ничего не сдержит от того, чтобы добиться желаемого.