— Я тоже ранен, забыла? — проворчал он. — Никто даже не похвалил меня, что я разнял двух дерущихся волков.
Тарин закатила глаза.
— Не в новинку Трику и Райану увлечься в спарринге. У тебя пару синяков, большинство из которых исцелились еще до того, как ты вошёл в дверь.
— Пара синяков? — Доминик поднялся. — У меня на груди столько чёрных пятен, что я похож на голштинскую корову. И, несмотря на все твои заверения, у меня было внутреннее кровотечение.
Трик покачал головой на Доминика.
— А ещё больше драмы можешь показать? — Заметив, что Маркус сел на подлокотник кресла Рони, Трик выгнул брови.
И тут Трик насмешливо улыбнулся, отчего следы когтей на его щеке стали заметнее. Сколько Маркус себя помнил, любимое занятие Трика — мучить людей. Ему очень нравилось дразнить Маркуса, явным безразличием Рони. Мудак.
Рони напряглась, когда в комнату вошли Шайя, Ник и Деррен. Она ожидала лекцию от брата. Через секунду, когда Ник почуял её, он посмотрел на Рони и его глаза потемнели. Ага, грядёт лекция.
С мрачным выражением лица, Ник шагнул к Рони.
— Не могу поверить, что ты подвергла Шайю такой опасности! — Из него просто сочилась ярость, да такая, словно она сгущала воздух в комнате
Из-за этого Рони вскочила, а её волчица насторожилась. Волки стаи Феникс встали за ней, а Маркус прижался к её боку. Это что было?
Шайя, извечная миротворица, плавно встала перед парой.
— Ник…
Он посмотрел на Рони поверх плеча Шайи.
— Считаешь, я ради прикола раздаю приказы?
— Нет, — спокойно ответила Рони. Ее холодная манера поведения, казалось, еще больше разозлила Ника.
— Шайя — твоя альфа-самка, беременная твоим племянником или племянницей, и ты подвергла их опасности!
— Это нечестно, Ник, — проговорила Шайя. — Она не могла знать, что произойдёт. Я попросила увезти меня, мне нужен был воздух. Ты чересчур опекаешь меня, не давая дышать!
Рони точно знала, каково это, так как то же самое испытывала благодаря матери и Нику. Она любила и уважала своего брата, доверяла ему больше, чем кому-либо, но его опека приносила боль, удушье и обиду.
Ничего так не оскорбляло или не унижало доминирующую женщину, чем подобное к ней отношение, словно она не могла сама о себе позаботиться.
— Я лишь пытаюсь обезопасить тебя и нашего малыша. И ты была бы в безопасности, если бы Рони не ослушалась меня!
— И почему же твоё слово важнее слова Шайи? — Рони просто обязана была спросить.
— Извини? — Голос Ника был тихим, но жестким. Деррен сморщился.
— Ты не можешь называть её альфа-самкой, а затем негативно высказываться о её приказах, показывая нам, что её слова ничего не стоят.