— Здравствуйте, здравствуйте, — голос незнакомца был низок, бархатист, шипящ, вообще приятен на слух. Поздоровался он по-видимому с нами обоими и тут же спросил меня, — Не надоел вам, Борис Петрович, этот тип? Ведь болтун такой, что хоть уши зажимай. Хоть бы спутника своего постеснялся, ведь кандидат же наук. Каких наук, кстати?
Имя мое, судя по всему, было хорошо известно в кругах, в которых обращался Никанор Никанорыч со своими товарищами. Все знали меня по имени.
Фонари как будто стали еще тусклее и никак я не мог разглядеть лица нового знакомца.
— Технических, кандидат технических наук, — щурясь и кое-как собираясь с мыслями ответил я.
— Во! — силуэт поднял кверху длинный указательный палец.
— Да, исследует интереснейшую, перспективнейшую вещь, между прочим! — подхватил Никанор Никанорыч. — И вот поди ж ты, уперся в глупейшую стенку — бьется с коллегой своим Анатоль Санычем, программистом, третью неделю подряд…
— А тебя, значит, величают Никанор Никанорычем? — перебил силуэт так, будто тот только что представился. — Не вижу связи.
Никанор Никанорыч всплеснул руками.
— А ну их, связи эти. Больно уж все очевидно, броско уж больно. Чуть имя услышат тут же начинаются восклицания. Ахи, всякие, охи. Нужно нам что ли внимание это? Не обойтись нам что ли без него?
— Не думаю я, что обойтись, не думаю, — ответил тот. — Неужто ты и впрямь намереваешься кого-то провести своими шпионскими играми? Чушь! Но давай-ка к делу. Уперся, говоришь?
— Ага, в тупике, — Никанор Никанорыч покосился тем временем на меня. — Вы не стесняйтесь, Борис Петрович, выкладывайте как есть, не обращайте внимания что мы с места в карьер, — и не дожидаясь моего ответа, продолжил. — старая история, с нейронными сетями. С одной стороны, вроде бы сэмулировали все преимущества квантового подхода, а с другой никак не одолеют декогеренцию. Эксперимент съезжает после первой итерации.
— Подожди-ка, но ведь Борис Петрович эмулирует сеть через стенд, — немедленно включился лысый, — Это программный код, то есть. В котором правило можно скорректировать и исключить декогерентость.
Надо ли говорить, что дискуссия, частью которой я теперь являлся, носила характер обсуждения дальнейшего развития моей, по сути, кандидатской диссертации. Этой задачей я занимался последний год, вместе с напарником своим — Анатолием. Работу мою научную и связанные статьи, конечно, прочесть мог кто угодно, но вот детали проблем последних недель, знали, пожалуй, только мы с Толей, возможно еще коллеги наши с кафедры "Технической физики", с которыми вместе мы работали над математической моделью.