— Так это, — выдавливает из себя Лапочка, припоминая дважды прочитанную статью. — Аннунаки — это боги из космоса. Они нас вроде как создали. Скоро прилетит Нибиру…
Валтасар Фридрихович отскакивает от Лапочки и снова кружится в каком-то диком шаманском танце. И вот он выкрикивает:
— Да! Я знал! Знал! Спасибо тебе, госпожа великая Нинель за откровение.
Валтасар Фридрихович оборачивается к публике и спрашивает, глядя исподлобья:
— Слыхали? Одно дело читать пустую писанину в жалких журналах, а совсем другое — услышать подобное откровение. Это уже не выдумки журналистов! Не измышления воспаленных умов! Нет! Это святое откровение матушки преподобной святой госпожи заступницы Нинеленьки Ивановой!
Тут пророк устало опускается на свой стул, который стоит как бы отдельно от других, лицом к зрителям. Маг тяжело дышит и с трудом говорит:
— Все… Я иссяк. Моя энергия на пределе. Я слишком вложился в протореальность апокалипсиса. Восстановиться бы теперь…
В комнате зажигается свет. Входит какой-то молодой человек в дорогом костюме и гасит свечи. Все сидят на своих местах и не двигаются. Лапочка встает первой и чувствует, что ноги у нее подгибаются.
Лапочка не прощается ни с кем и выходит на улицу. Город оглушает ее. И ослепляет. У Лапочки кружится голова, ее подташнивает.
Лапочка достает мобильный телефон и набирает номер Мари.
— Алло, Мари, — говорит Лапочка. — Слушай, ты знаешь, кто такая Нинель Иванова?
— Знаю, — говорит Мари. — Это известная предсказательница начала прошлого века.
— Понятно, — говорит Лапочка. — Ладно, пока.
И вот Лапочка едет по городу в своем «жучке». Все произошедшее кажется ей каким-то сном. Она не понимает, что это было. Лапочка пытается как-то устаканить свои мысли, но они как бы не подчиняются ей.
«Так что с концом света-то? — думает Лапочка. — Будет или нет? То есть, я его сама сейчас вроде как пророчила… Или статью пересказывала? Вот, черт».
Тут у Лапочки звонит мобильный телефон. Лапочка смотрит на экран и видит незнакомый номер. Лапочка не любит брать незнакомые номера, но сейчас все же берет. В трубке чей-то незнакомый голос, женский:
— Лапочка? — говорит голос. — Это Ксю. Я была на семинаре, а до этого мы встречались в клубе. Ты мне тогда дала номер. Я чего хотела спросить-то: ты завтра куда собираешься? В «Pacha» или в «Крышу».
— Не знаю еще… — отвечает Лапочка.
— Ну, ты, это — приходи, — говорит Ксю.
Лапочка понимает, что теперь вся тусовка будет ждать конца света, который как бы напророчила Нинель Иванова устами Лапочки в две тысячи двенадцатом году.
Лапочка говорит: