Лапочка идет дальше. Расползшаяся после родов женщина никак не идет у нее из головы. Лапочка достает мобильный телефон и набирает Мари.
— Алло, Мари, — говорит Лапочка. — Я хотела тебя спросить…
— Спрашивай, Лапочка, — говорит Мари.
— Как ты относишься к детям, Мари?
— Не очень понимаю вопрос, — теряется Мари.
— Ну, я о том, что ты думаешь о них? — уточняет Лапочка.
— Думаю, что придется рожать, — грустно отвечает Мари.
— Придется, — вздыхает Лапочка и садится на скамеечку под тенью дерева. — Ладно, Мари, я тебе еще наберу. Пока.
Лапочка сидит и грустит. Настроение у нее подпорчено. Лапочка знает, что рано или поздно ей придется рожать ребенка, но она этого очень не хочет.
Лапочка вспоминает свою маму. Мама у Лапочки не полная, но и не худая. Лапочка видела ее фотографии в молодости. Там мама была очень худенькой. Ну, ясно дело, что это все было все равно уродски и страшно не красиво. Чтобы было красиво, надо заниматься фитнесом. А так — уродство природное, пусть и более менее складное.
Лапочка читает всякие журналы и знает про генетику. Она знает, что, если ее мама поправилась после родов, то и она, скорее всего, поправится.
«Ничего, — думает Лапочка. — Уберу все эти лишние килограммы».
Мимо проходит еще одна мамаша с коляской. Она умильно смотрит на своего ребенка и улыбается Лапочке. Лапочка кривится в улыбке в ответ.
Лапочка задумывается.
«Нет, ну, конечно, я не буду шляться с какой-то коляской по улицам, — рассуждает она. — Для этого няня есть. И как они растят своих детей без нянь-то?».
Лапочка встает со скамейки и идет дальше. Чем дальше идет Лапочка, тем больше детей попадается ей на встречу.
— Вот развелось-то… — бубнит себе под нос Лапочка.
Дети разных возрастов. Есть совсем маленькие. Они тычут пальчиками в сторону Лапочки и что-то мямлят. Лапочка не может разобрать слов. Внезапно ей кажется, что одного ребенка она, вроде как, поняла. Мальчик лет трех смотрит на Лапочку и говорит:
— Пластитутка! — и что-то в руках сживает и мнет.
Лапочка таращит на него глаза. Подходит мамаша мальчика — очень-очень простая женщина лет двадцати пяти. Она гладит мальчика по голове и говорит так:
— Молодец, Павлуша, молодец.
Павлуша снова протягивает ручонку в сторону Лапочки, сжимает в кулаке какое-то месиво и, смеясь, повторяет:
— Пластитутка!
Мамаша тоже смеется.
— Вы бы ребенка воспитывали лучше! — не выдерживает этого запредельного хамства Лапочка.
— Простите? — удивляется женщина. — А в чем дело?
— Как в чем? — закипает Лапочка и думает про себя:
«Нет, не зря сейчас стали во всех элитных домах территорию огораживать, чтобы приличные дети приличных родителей там отдельно гуляли и не мешались с этим плебсом».