Смущенный таким вниманием, Гэвин начал подниматься по лестнице. Он только что устроил сцену. Хотя это совсем не в его характере. Разумеется, люди будут на него таращиться…
Прямо ему под ноги упал вышитый шелковый дамский ридикюль.
— О, простите. Сумочка выскользнула у меня из рук, — сказала модно одетая кареглазая дама, которую Гэвин прежде никогда не встречал.
Он подал ей сумочку.
— Благодарю вас, — сказала она, накрыв ладонью в перчатке его руку, и приглушенно добавила: — Ваша светлость.
Она провела большим пальцем по тыльной стороне его ладони.
— Я — миссис Воан. Оливия Воан.
— Рад познакомиться, миссис Воан. — Гэвин попытался обойти ее, но она крепче сжала его руку.
— Вам незнакомо мое имя, не так ли?
— Боюсь, что нет, миссис Воан.
Она еще на шаг приблизилась к нему. Он почувствовал резкий восточный аромат ее духов. Миссис Воан понизила голос:
— Многие ваши друзья знают меня очень хорошо, ваша светлость.
Ее спокойная улыбка лучше всяких слов дала ему понять, что она подразумевает под словом «знают».
Гэвин почувствовал брезгливость.
Он отнял руку.
— Всего хорошего, — сказал он миссис Воан и двинулся вверх по лестнице.
Перепрыгивая через две ступеньки, Гэвин старался выбросить из головы крики и угрозы Джейн, избавиться от назойливого аромата миссис Воан… И тут оказался на этаже, где находились комнаты Сары.
Она сидела на стуле для портье — том самом, на котором недавно сидела Джейн. На коленях держала шляпку. Она ждала его.
Он остановился перед ней, и вся его кровь устремилась в чресла. Так действовала на него эта женщина. Однако он почувствовал и кое-что другое.
Ему показалось, что он пришел домой. Его душа исполнилась умиротворением.
— Вы слышали? — спросил он.
Она грустно и сочувственно улыбнулась ему.
— На этом этаже не найдется почти никого, кто этого не слышал бы.
— И в холле тоже.
Сара приняла это к сведению и объявила:
— Я должна еще раз сказать, что я не была голой, когда танцевала на сцене.
Ее уязвленный тон и это замечание поймали его врасплох, и он расхохотался, закинув голову назад. Какое приятное облегчение. У Сары очень располагающая способность говорить без обиняков.
Но тут он мысленно прикинул последствия своей внезапной известности.
— Интересно, сколько колонок в утренних новостях будут посвящены этой сцене?
Вместо того чтобы ответить, Сара встала и протянула ему руку.
— Идемте.
Он взял ее за руку и дал увести себя в комнату. Льющиеся из окна лучи предвечернего солнца окрасили гостиную в мягкие золотистые тона.
— Садитесь, — пригласила Сара, взяла с маленького столика графин и налила ему виски. — Благодарю вас за чернила и бумагу. Эта шкатулка — просто сокровище.