Стаканы дружно сдвинулись над столом. Раздался глуховатый звук не очень качественного стекла, совсем не похожий на хрустальный звон. Затем, руки державшие их, описали в воздухе дуги, очень похожие одна на другую, как братья близнецы и содержимое исчезло, будем откровенны, в далеко не нежных глотках моих товарищей.
Я сидел среди них, и в основном, молча, слушал их тосты, содержание которых медленно, но неуклонно меняло смысловую окраску, всё дальше уходя от темы, связанной с моим отпуском.
Я на них не обижался. Я знал, что сижу среди своих друзей, моих верных товарищей по воинской службе, которые по-разному, каждый по-своему, ценят и уважают меня.
И в свою очередь я, как мог, отвечал им взаимностью…
А тем временем, водка, как самый трудолюбивый и исполнительный трудяга-стахановец, очень добросовестно делала своё коварное дело.
За столом, уже слышались не совсем приличные анекдоты, смех, больше похожий на рокот амурской волны, и не очень-то уверенные попытки тамады, в лице Юрия Николаевича, навести за столом, хоть какой-то относительный порядок. За столом…, — где главным было, вовсе не наличие еды и пития, а только наличие мужского общения, сама атмосфера, всегда создаваемая офицерским братством, падким в этой жизни на всё и вся — на работу, карты и дружбу, женщин, анекдоты и водку…
= = =
Итак…, было принято окончательное решение, по поводу того, что в этот раз, отпуск с Лиходеевым мы проведём в тайге и посмотрим, что из этого выйдет! Я не стану утомлять Вас, описанием всех наших сборов, перед отправкой, в этот таинственный и загадочный для меня, лесной мир.
Хочу только сказать, что всё необходимое было упаковано в рюкзаки, оружие и патроны находились в боевой готовности, а мы с Лиходеевым были так же готовы к выступлению. К нашему походу, или путешествию, в эту довольно непредсказуемую и даже, в чём-то опасную, тайгу.
И особенно готов был мой шеф, который сейчас, очень напоминал, хорошую скаковую лошадь на ипподроме, перед её очередным забегом, для получения очередного приза. Ну, ни дать, ни взять, прямо, как арабский скакун. Только дрожит, и, ни секунды не стоит…! Отпусти сейчас поводья, побежит так, что из-под копыт полетят искры, или большие комья грязи. Кому, что дано…!
Ему я ни в чём не перечил. Был во всём с ним полностью согласен и признавал его бесспорное первенство в охотничьем деле, поскольку опыта в этом у Юрия Николаевича, было несравнимо больше чем у меня.
— ВиктОр…, — начал он опять, гнусавя по-французски: — «Маршрут наш будет такой…
Сейчас идём по Кальинской просеке. Километров через десять, свернём в сторону Волчьей пади, и по ней еще километров восемь, идём до сопки, которая вся зелёная и утыкана деревьями, но почему-то называется «Горелая»…! Когда-то, наверное, в том месте, был лесной пожар. А может и что-то другое, не об этом сейчас речь… — тут он опять, видимо по привычке, неожиданно прервал свой монолог и буквально через пару минут, продолжил его. — Так вот…! Там мы делаем небольшой привал. Ну, сам понимаешь, что бы немного отдохнуть и наши с тобой силёнки восстановить…»: — Лиходеев достал сигарету, чиркнул спичкой, закурил. Опять немного помолчал, смотря при этом себе под ноги. Наверное, думал. А может, просто так сидел, кто его знает…?! Одному лишь только Богу известно, о чём он там кумекал…!