Резко затормозил возле ее дома. Но двери не разблокировал. Держу ее рядом с собой, вдыхая ее персональный запах и морщусь, чувствуя примесь парфюма отца. Она уже пропитана им. Его запах впитался в ее тело, вызывая мое отвращение. Поворачиваюсь к ней, осматриваю ее тело в легком свободном платье, а перед глазами стоит картина как она полуголая извивается на моем отце. Она теперь не моя любовь, она моя смертельная болезнь. Тварь, которая отравила мне душу. И я настолько жалок и низок, что, наверное, готов принять ее такой после моего отца и после тысячи, таких как он. Презираю себя за эти мысли, испытывая желание удавиться.
— Отца не вини, — вдруг произносит она, вынуждая меня вздрогнуть от ее голоса. — Он не виноват. Если тебе будет легче, то это я его соблазнила, — она вытаскивает из сумочки сигарету, чиркает зажигалкой, прикуривает, наполняя салон ментоловым табаком. Забираю у нее сигарету, глубоко затягиваюсь, впуская в себя отравляющий никотин, наплевав на запреты и здоровый образ жизни. Я уже давно болен. Смертельно болен этой тварью. А сегодня моя болезнь обострилась, вступая в кризис. Вита спокойно прикуривает еще одну сигарету, выпуская дым в потолок.
— Остынь и помирись с отцом, — добавляет она.
— Может, скажешь, что сама под него легла? — ухмыляясь, спрашиваю я, делая еще одну глубокую затяжку.
— Да, так и скажу. Примерно так и было, — а меня корежит от ее честности. Вот она и подтвердила, что шлюха, а я всего лишь использованный ею материал для достижения цели.
— Ну конечно, лучше перед моим отцом ноги раздвигать. Минуя, препятствие в виде меня. Он, конечно же, может дать тебе больше! — выплевываю слова в ее сторону вместе с дымом. — Могла бы сразу мне сказать, что ты шлюха, я бы щедро тебе заплатил, — вышвыриваю окурок в окно. Подаюсь к ней, пытаясь разглядеть эмоции в блядских глазах. — Сколько стоит трахнуть тебя Виталина? — вкрадчиво спрашиваю и накрываю ладонью ее ногу, немного задирая легкое платье, чувствуя, как прикосновение оставляет ожоги на моей руке. Ощущаю себя мерзко от того, что даже сейчас безумно ее хочу. Но уже не трепетно и нежно как фантазировал раньше, а грубо и грязно, как положено, иметь шлюху.
Вита глубоко вдыхает, отдергивается от меня, размахивается и обжигает мою щеку звонкой пощечиной, строя из себя оскорбленную девственницу, хотя на ней, наверное, столько тел побывало, что клейма поставить негде. Я зверею еще больше и грязно возбуждаюсь от пощечины и того, что веду рукой выше, сильнее задирая ее платье. Подбираюсь к бедрам, которые мне хочется сжимать до синяков, ставя ее на четвереньки и вбиваться в нее до упора, оставляя на ней свою метку. Раньше меня бы стошнило от самого себя, а сейчас мне кажется, что моя персональная тварь достойна всего этого. Может она и хотела, чтобы я не цветочки ей корзинами дарил, а драл как шлюху и денег побольше подкидывал. Вот она и нашла моего папочку, который видимо все это ей дал. Вита снова размахивается, но ее рука не успевает долететь до моего лица, потому что реакция у меня хорошая. Перехватываю ее запястье и до боли сжимаю.