— Нет! Нет, останься! Не уходи! — вновь впадая в истерику, просит Виталина, когда я пытаюсь от нее оторваться.
— Девочка моя, я не уйду, я буду здесь. Ты должна взять себя в руки и попытаться успокоиться. Ты носишь нашего ребенка, которого вчера могла потерять. Пожалуйста, ради него, возьми себя в руки, а я всегда буду рядом, — шепчу ей на ухо, гладя по волосам, целую в висок и отпускаю. Дальше моя девочка набирается сил и позволяет себя осмотреть, но все равно постоянно ищет меня глазами, словно не верит мне и боится, что я уйду. Когда осмотр заканчивается, мой парень приносит нам еду, которую приготовила моя домработница, все строго по диете для восстановления сил. Не доверю ни одному ресторану готовить для моей беременной женщины, только моей домработнице.
— Ешь, — прошу ее, расставляя тарелки на специальном столике.
— Я не хочу пока есть, меня тошнит немного, можно я просто выпью вот это, она указывает на стакан. — И, кстати, что это?
— Это шиповник с медом, как раз то, что тебе сейчас нужно. Но ты все равно должна поесть. Тебя тошнит из того, что ты голодна.
— Боже, какой ты строгий, — улыбается Вита. А мне на душе становится немного теплее от ее улыбки. — Хорошо, я поем.
После того как Виталина почти все съела под моим пристальным взглядом, я все же решил начать неприятный для нее разговор, поскольку кроме нее мне никто не скажет, что происходит, и я не смогу найти этого ублюдка, которого она боится. Я определенно рисковал, не зная, как она себя поведет. Ее психологическое состояние очень шаткое и непредсказуемое. Поэтому в коридоре уже сидела психолог, с которой я договорился о встрече.
— Виталина, а теперь спокойно расскажи мне, кого ты боишься, — она меняется в лице, сглатывает. Откидывается на подушки и смотрит в потолок. — Виталина, если ты мне не расскажешь, я не смогу защитить тебя и нашего ребенка, — настаиваю я, подходя к ее кровати. — Хочешь ты этого или нет, ты носишь моего сына или дочь. Ты моя женщина, которую я люблю. Ты будешь со мной и станешь моей женой! И я должен все узнать, чем раньше, тем лучше! — я немного повышаю тон. Понимаю, что это сейчас категорически нельзя делать, но сам не могу справиться с эмоциями.
— Я не могу, — закрывая лицо руками, сдавленно произносит она, глубоко дыша себе в руки. — Это так грязно, мерзко и унизительно. Ты потом не захочешь быть со мной, тебе будет противно от меня.
— Господи! Что ты несешь?! Что бы с тобой не произошло в прошлом, я никогда от тебя не окажусь. Пожалуйста, Виталина, — отчаянно произношу я, пытаясь отнять ее руки от лица. Замечаю, что моя девочка плачет. Она зажмуривает глазки, пытаясь остановить поток слез, но они все равно беззвучно льются по ее щекам. Сажусь рядом с ней на кровать, стираю дорожки слез с ее лица, чувствую, что скоро сам сойду с ума. — Посмотри мне в глаза, — прошу ее я. Она открывает глаза, утирает слезы, смотря на меня с какой-то надеждой. — Ты любишь меня?