— Да, извини, — отвечая на звонок, произносит она и отворачивается к окну. А меня словно окатывает ледяной водой, остужая весь мой пыл и ненормальное влечение к этой девушке. Я даже не знаю, правду ли она сказала о том, что они с моим сыном не встречаются, и между ними ничего нет. Даже если так, то Денис все равно безумно в нее влюблен, что не удивительно. В его возрасте я бы тоже влюбился в такую раскованную женщину. Все его ровесницы или девочки помладше либо дуры, либо зажатые недотроги. И это хреново, он все равно не простит мне этой слабости. В бизнесе действует одно маленькое, но очень значительное правило — если между тобой и важным для тебя партнером что-то стоит, надо это «что-то» устранить. И я по-прежнему считаю, что Виты не должно быть в нашей жизни.
— У меня просто очень сильно разболелась голова. Я взяла такси и уехала домой, — говорит Вита, обманывая Дениса. — Извини, мне было так плохо, что я ни о чем не думала, — она даже голос делает жалобный и болезненный. А я прихожу в себя, глубоко вдыхаю, пытаясь унять болезненное возбуждение. Застегиваю ремень, рубашку, провожу по волосам, завожу двигатель и срываюсь с места. — Нет, сейчас мне уже лучше, честно. Я знаю. Давай утром просто позавтракаем где-нибудь вместе. Я постараюсь. Пока, — скидывает звонок, закидывает свой телефон в сумку.
— Адрес.
— Что? — не понимает она.
— Где ты живешь? Я отвезу тебя домой, — говорю я, стараясь смотреть только на дорогу. И Вита, как ни странно, спокойно называет адрес.
— Ты все-таки лгунья, Кошка. А говорила, что у тебя ничего нет с Денисом.
— Между нами действительно ничего нет, — оборачиваюсь и вижу совсем другую Виту. Словно эта девушка носит тысячи масок и ловко их меняет. И сейчас она больше похожа на маленькую обиженную девочку. Она смотрит в боковое окно и водит по нему пальчиком.
— Но он влюблен в тебя! — не спрашиваю, утверждаю.
— Да, — тихо соглашается она.
— Почему ты это допустила? Почему сразу не оборвала эту связь, дружбу или что там между вами?
— Может, я тоже хотела его полюбить, — как-то обреченно произносит она. — Но… — не договаривает, дует на стекло, и выводит на нем пальчиком узоры.
— Что «но»?
— Но потом случился ты. Останови здесь. Я сама доеду на такси, — она словно приходит в себя, садится ровно, выпрямляет спину. Взъерошивает волосы, пропуская их сквозь пальцы, достает свою бордовую помаду, наносит ее на свои пухлые губы, и снова становится прежней привычной дикой кошкой.
— Я довезу.
— Не надо! Останови машину! — требует она. Да к черту! Надоели эти ее игры! Резко торможу возле оживленного торгового центра и молча жду, когда эта сучка уберется из моей машины.