— Почему это? — удивился парень.
— Ну и как ты себе это представляешь? Представь человека, что потерял всякую веру и надежду, тебе кажется, что он будет думать у любви? Единственное, о чем такое существо будет думать, так это о конце, о непроглядной тьме. Оно потеряет всякий смысл в жизни, да и в себе самом. Это уже даже будет не человек. Только благодаря вере и надежде люди всегда из последних сил цеплялись за жизнь даже в самые трудные времена. Только они заставляли их жить дальше, желать жизнь и пытаться ее сохранить.
— Хорошо, я понял. Вера и надежда — главные, — Антон решил прервать ее душещипательную тираду, которая уже успела ему порядком наскучить, да и не давала, по его мнению, никаких конкретных ответов на насущные вопросы.
— Антон, Любовь, и правда, не может существовать без Веры и Надежды, — Дед Мороз взял свой разукрашенный яркий посох, что стоял возле камина и три раза постучал им по полу, перед ногами нашего героя.
По паркетному полу, словно по воде, пошла рябь. Круг становился все шире и шире, и, достигнув нужного размера, все засверкало, и перед Антонам появилась печальная картина. Девушка, что была прекраснее и нежнее всех на свете, лежала на шелковых простынях. Кожа ее была белее первого снега, губы алее красных яблок, глаза были закрыты. Девушка спала непробудным сном, грудь еле-еле вздымалась от тихого дыхания. Даже наш Антон ощутил волнение за это неземное создание. Рядом с кроватью сказочной принцессы стояла большая золотая свеча, пламя которой было вопреки всем законам природы окрашено голубым цветом. Она сгорела уже наполовину, воск от нее ниспадал на стол, а затем, словно ветки, ивы спускался к полу.
— Это Любовь? — тихо спросил наш герой.
— Да, это Любовь, — грустно ответил Дедушка. — Точнее, это то, что от нее осталось.
— Она умирает? — испуганно произнес Антон.
— Да, она угасает. Видишь свечу? Она отмеряет время, которое у нее осталось.
— И сколько? Сколько это?
— Кто знает, пламя то разгорается сильнее, то стихает. Мы не можем сказать с уверенностью. Может дни, может недели, а может и часы.
В груди нашего парня что-то предательски кольнуло. Он не хотел верить, что этого прекрасного создания скоро не станет. Неистовая боль пронзила его сердце. Он же только встретил ее. Неужели он никогда не услышит ее голоса, не увидит цвет ее глаз, не сможет коснуться ее руки? Как же так!
Дед Мороз еще раз стукнул посохом об пол, и картинка исчезла, оставив Антону горький вкус разочарования. Он так не хотел прощаться с ней. Ему очень хотелось еще хотя бы немного посмотреть на ее спящее лицо, побыть с ней рядом. Даже если это рядом, было весьма абстрактным.