— Где его видели в последний раз? — спросил я, выходя из остановившейся машины.
— Вон там.
Мы прошли к небольшому зелёному домику с серым выгоревшим от времени забором из обычного штакетника, немного обветшалому, но вполне ухоженному. Через изгородь на улицу пробивались веточки малины и перегибалась яркая рябина с начинающими краснеть ягодами.
Стоило приблизиться, как занавески на окнах дёрнулись, а следом из облупленной скрипучей двери, охая, вышла старушка с накинутой на плечи серой болоньевой курточкой, несмотря на то, что тепло, и в калошах на босу ногу. Она, ковыляя, подошла к калитке и облокотилась на небольшую палку, торчащую из палисадника.
— А я тут гляжу, вы на машине. А Мариночка сейчас не дома. Вы за ключом? — заговорила старушка, поправляя курточку.
— Нет, — покачал головой Денис. — Тётя Люда, подскажите, где оборотня видели.
— Так ведь на заднем дворе у меня. Все банки с вареньем перетаскал, окаянный. А ну, как кинется, от него же не отобьёшься, — сразу запричитала бабка. — И опять же инструмент у деда весь унёс, и дрова таскает, окаянный.
— А почему вы решили, что оборотень? — вздохнув, спросил я, тоскливо разглядывая бабку и её утлое жилище.
Вообще казалось, что это глупая затея. Алкаш какой-нибудь промышляет, а они насмотрелись всей это нечисти, и на дохлую мышь будут думать, что это порча.
— Пойдёмте, пойдёмте, — снова заохала бабка, открывая нам калитку.
Я шагнул внутрь двора. Не чуял я оборотня.
Бабка, мелко перебирая больными ногами, проводила нас за дом, где был слегка заросший вдоль забора огород с чистыми грядками и теплицы. Там же стояла сарайка, сколоченная из старых досок и листов ДСП. Покосившаяся дверь закрывалась на щеколду. У постройке стояла прислонённая к кривой поленнице дров обшарпанная тачка. Там же висели на гвоздях какие-то верёвки и мешки.
— Вот, — сказала старушка, суетливо показав дрожащими пальцами на вытоптанный пятачок перед сарайкой.
Денис шагнул к постройке, но я его остановил, выставив руку. Идти смысла дальше не было. Я и так видел следы, оставленные на сырой земле. Следы босых человеческих ног вперемешку с волчьими. Не собачьими, а именно волчьими. Это я уже научился определять.
— Опять был, паразит, — завозмущалась бабка. — Что ему там надо. Я всё уже оттуда унесла.
— Просто проверяет, есть ли ещё что, — произнёс Денис, оглядывая аккуратно закрытую дверь.
— Да, наверное, — кивнул я, присев на корточки и притронулся к следу. Точно оборотень. Только след едва ощущается. Не отпечаток на земле, а след ауры. Я сложил руки так, словно держал хрупкий снежный ком. Внутри возникла серебристая призрачная пчела, осталось прикрепить к ней нужную функцию, и готово к применению. Я раскрыл ладони, и пчела сначала опустилась к самой земле, покружившись несколько секунд, потом, деловито жужжа, полетела к дальней части огорода. Следы стали вспыхивать ярким жёлтым огнём, подсвеченные колдовством.