В дверь снова постучали. Робко-робко.
Я нахмурился. Шибко много гостей на это утро.
Дверь снова отворилась, заставив меня вскочить и броситься к порогу.
— Опять ты? — проревел я на вжавшего в плечи голову попа. — Прочь, покуда цел!
Поп осенил себя крестом, и тяжело дыша, поднял на меня очи. Он видно ждал, что я растаю дымом, аки проклятый. А вот накуси выкуси.
Он вздрогнул, когда глаза мои стали жёлтыми, а зрачки тонкими щёлочками, аки у дикого зверя. Это всегда жуть нагоняло на людей, глупо не пользоваться. Но он все же остался торчать молчаливым столбиком на досках крыльца.
— Все есть царствие его, — произнёс он наконец, — не боюсь я тебя чудище нечистое. И слова демоницы тут ни при чем.
— Царствие? Что-то его шавки совсем распоясались втихаря, в чужой дом вламываются и хозяевам жизнь портят, — рявкнул я.
— Как смеешь ты так говорить?
Я раскрыл ладонь. На столе позади меня щёлкнул крышкой ларец, и в руку прыгнула грамота с печатью.
— Обучен грамоте? — прорычал я. — Читай. Сие есть земля Яробора. Карта прилагается. Видишь? Мне разрешено чудеса творить на этой земле неограниченно и иметь жрецов числом три. Видишь? Я не безумный демон. Я все чин по чину делаю, чтоб от вас дурных подвоха не было, а ты моё право нарушаешь! Что ж ты в Китай не подался с тамошними бодаться, или в Индию? А в Африке так и вовсе у каждого племени свой божок, иди, сей свою веру там, ежели неймётся.
— Господь все видит, — не унимался поп, хмуро понизив голос.
— Великий Род, коего вы на разный лад кличите то Небесным Императором, то Аллахом, то безымянным господином, не любопытствуется такими мелочами, как два муравья меж собой кусаться вздумали. Он глядит, чтоб весь муравейник не спалили, да не разорили. У него к каждому народу свои надзиратели приставлены, и с них он спрос берет, а не с кажного человечка. Пшёл прочь, пока я тебя в бесконечную очередь на суд небесный не отправил.
— Не уйду. Я со всеми вами нечистыми бороться буду, — снова повысил голос поп, чуть не разбудив Лугошу.
— Борись. Там за дверью, — буркнул я.
— Я отправлю тебя в ад, откуда ты выполз!
— Я никогда не был в аду, даун, — ответил я, вспомнив новомодное словечко, — а чуть не попал из-за тебя. Знаешь, что могло со мной статься за убийство ангела?
— Какого ангела? — опешил поп, изменившись в лице. Он, видать, совсем не ожидал такого поворота событий, аж побелел и глазками забегал.
— Так ты не знаешь? — протянул я, зловеще улыбнувшись, — и грамоту ты не читал, и про ангела не ведаешь. Ты сам себя в дураках выставил. За тебя ангел вступился, и из-за тебя я его чуть не убил. Я не человек, и это мне по силам, да только потом придут за мной, как за Антоном, или спустят с цепи хранителя смерти бессмертных. Впрочем, его и спускать не надобно будет, сам все цепи порвёт и кинется.