— А что я должна была стерилизацию инструмента без закуси делать?
— Какого инструмента, пьянь?
— Да тебе, что жалко что ли? — слегка качнувшись, переспросила Медуница.
Я только сейчас заметил, что она еле держится на ногах. Была бы человеком, давно бы умерла от такой дозы, но она тоже была потусторонней сущностью, хоть и обладала плотным физическим телом.
— Так! — повысил я голос, — спать!
— Я не умею, — ухмыльнувшись, ответила Медуница.
— Мне без разницы. Через час ты трезвая!
— Будет исполнено, — пожала плечами берегиня, схватившись рукой за блестящую дужку армейской кровати.
— Ангелина! Оторвись, наконец, от больной! — повысил я голос, — утихомирь эту отморозочку.
Моя хранительница вздохнув встал с табурета и подошла к берегине, возвышаясь над той на две головы.
А я не стал ждать и пошёл в кунг. Осторожно взобравшись по металлическим ступеням, я подобрался к Александре, спавшей на дальней нижней полке. Она накинула на себя тонкую серую простыню из комплекта армейского спальника.
Я сел на край полки. Шурочка бормотала во сне. Она редко бормотала, но если это делала, то что-то предстояло. В прошлый раз она чуяла боль Тика, но не смогла понять что это. Потом чуяла безумного демона, готовившего месть другому сверхъестественному, но при этом готового подорвать термобарическими зарядами целый квартал. Тогда удалось поймать тварь. Теперь новая порция бормотания.
Если в первом случае это было короткое: «Больно», а во втором: «Сожгу! Сожгу до тла!», то сейчас речь была куда более осмысленной.
— Не надо. Уходи. Ты мертва. Отпусти нас. Не мешай. Ты мертва, — шептала она, сжавшись калачиком, как младенец, а по щёкам текли слезы. — Не отдам.
Я положил свою руку на ее ладонь. Александра вздрогнула и проснулась, правда глаз не открыла.
— Что стряслось? — тихо спросил я.
Шурочка всхлипнула, но не ответила.
Я вздохнул, устав от этих загадок. Может рейд в лес откроет часть этой тайны?
— Там тебя ждут, — тихо произнесла она, вытерев рукой глаза.
— Где?
— За дверью.
Я кивнул и вышел. Прямо перед входом стояла демонесса, одетая в багровое платье глубоким декольте. Я осторожно огляделся. В глаза бросились Сорокин, которого трясло при виде этой княжны преисподней, и пускающий слюни, как озабоченный подросток при виде полуголой женщины, Кирилл. С некой смешанной растерянностью издали наблюдали разведчики, а волки, напротив, не сильно обращали на эту особу внимания.
Рядом с демонессой стояла, заложив руки за спину, голубоглазая девчурка с короткой стрижкой и в розовом сарафанчике. Девочка стояла, глупо улыбаясь, словно была на наркотиках. Я видел такое. Это продавшая душу. Она находится в полной рабской зависимости от демона. Демон может приказать отгрызть себе руку, и продавшая душу сделает это с улыбкой. Я помню, как другой продавший душу, держал голыми руками перед этой адской сущностью алюминиевый котелок с кипятком, глядя на свою госпожу с восхищением. Помню зомбированного Володю, которого еле-еде удалось выручить из плена беса.