Не понравился он мне. Сразу не понравился. Глазки колючие, улыбка лукавая — зубоскал, одним словом.
— Говорили мне, что ты, хозяин, не любишь путников.
— Отчего ж, не люблю? Они мимо проходят, и мне по сердцу это.
— Гонишь?
— Я ни имени твоего не знаю, ни того, с чем пожаловал. Сам суди. А уж про то, что я не звал тебя, можно и вовсе молчать.
— А как же в старой сказке? Сначала добра молодца накорми, напои, в баньке попарь, а потом и всё прочее, даже вон выгнать не стыдно.
— Так, ты не добрый молодец, а я не девица красна. Взашей и так выгнать могу, без кушанья и баньки.
— Даже неинтересно, зачем я пришёл?
— Ну, сказывай, сказывай, а то ведь не отстанешь как банный лист, не отцепишься.
— Звать меня Градислав. И я вот по какому делу к тебе. Война нынче идёт.
— Война всегда идёт. То промеж людей, то промеж богов, а то и вперемежку.
— Нынче всё не так просто, как ты сказываешь. Боги людям явились в открытую, с человечками не как с рабами, а как с равными общаются.
— Дурные, стало быть, они.
— Не в богах дело. Люди нынче силой большой стали, считаться с ними приходится. Да и враг у нас теперь с ними общий.
— Что за ворог такой?
— Напасть, доселе неведомая, взялась из ниоткуда, и сразу огнём и мечом принялась всех без разбору бить, и духов и смертных. Пришлось объединиться.
— А я тут при чём? Я ворога этого в глаза не видывал, слыхом не слыхивал.
— Место у тебя хорошее. Оно прямо в тылу у ворога стоит. Вот и вспомнили про тебя. Хотят тут крепость поставить, дабы зло это пришлое окружить да извести.
Я запустил пятерню в густую чёрную бороду, что на целую пядь опускалась с худощавого лица.
— А какой мне в этом прок? Я ни с кем не в ссоре.
— Тебя страшим в этой крепости хотят сделать.
— Меня? Старшим на моей же земле? Да они, видно, совсем рассудком слабы!
— Велено мне передать: ежели не согласишься, тебя изничтожат, а на твою землю другого старшим посадят. Нужна им крепость эта. А коли добро своё дашь, возложишь сию ношу на свои плечи, поставишь идолов первых богов, то и своего идола сможешь рядом с ними на сей земле сотворить.
— Шутки шуткуешь?! Для кого идол будет?! Для лягв болотных али для белок таёжных?! Людей-то нетути! Это глупая задумка! А коли сгонят меня с моей вотчины, то буду из-под тишка бить. В спину. Будут знать, как меня хаять!
— Не ярись, хозяин, не пусты слова сии. Будет у тебя не просто крепость. Люди здесь будут службу ратную нести. Целых полторы тысячи, а то и по более. И идол твой, хозяин, в чести будет.
— Стрельцов, говоришь, мне на постой отправят? И идол.
Я снова запустил пятерню в бороду. Шибко складно он говорит, и заманчиво. С людишками возиться неохота, но ежели идол мой поставить, да ещё с первыми богами в ряд. Можно попробовать.