— А деньги когда? — недоумевал Костя, сжимая в руке зачехлённую электрогитару. — Третий раз выступаю, а Вы ещё и за первый не заплатили.
— Пойми, — с безразличным видом вещал бархатным голоском Глеб Паркинсон, продюсер всех начинающих музыкантов и прочих деятелей Красного Литейщика, — вся сумма ушла на покрытие расходов, взятки, договора.
— Послушайте…, - продолжал возмущаться Костя.
— Ты никому не известен. Скажи спасибо, что вообще дают играть в кабаках. Клубами эти места не назовёшь. Следующее выступление в субботу. Не хочешь, не играй, тогда вообще денег не получишь.
— В субботу моя смена на Литейном, — умоляюще произнёс Костя.
— Я всё сказал, — отмахнулся Глеб.
Он повернулся, и вперевалку пошёл в сторону ожидавшей его машины с личным водителем и двумя амбалами. Костя, опустив голову, поплёлся в противоположном направлении. Его увлечение электрогитарой давало только моральное удовлетворение, заработать не получалось. Где бы ни играл, постоянно накалывали с деньгами, кормили обещаниями или откровенно воровали. Временами хотелось зашвырнуть гитару в заросший ряской пруд, находившийся в конце района, навсегда забыть о музыке, посвятив жизнь заводскому однообразию. Но, как только он подходил к заболоченному водоёму, чувства менялись на противоположные и Костя поворачивал обратно.
Вот и сейчас он стоял на берегу, примериваясь, как бы запулить инструмент в самый центр. Костя то размахивался, держа гриф двумя руками, то пытался раскрутить гитару одной. Начало темнеть, а он никак не мог определиться с манерой броска. Надо было решать скорее, на очереди был усилитель.
— Помочь? — услышал он голос за спиной.
Костя обернулся. Позади него стоял крепкий мужик, лузгающий семечки из пакета.
— Не надо, — ответил Костя. — Это так…. Просто….
— Ты ж её никогда не выбросишь, — сказал мужик, подходя ближе. — Меня Виктор зовут.
Поздоровались. Он протянул Косте пакет. Тот подставил ладонь под плохо прожаренные семена. Двадцатью минутами позже сидели на отполированном одеждой сотен человек стволе поваленного давнишней грозой дерева.
— Вот такие дела, — закончил свой рассказ Костя, тихо бренча на гитаре.
— Не фонтан, — кивнул тот. — Эдак у тебя ничего не выйдет. Аудитория не та, пробивалы лажовые, пердюсеры то есть.
— А ты чего тут? — спросил его Костя.
— Гуляю. Времени хоть отбавляй. Работы нет.
— Да. Почти полгорода груши околачивает.
Слева от них, там, где пруд упирался в заросший крапивой пустырь, послышался шум десятков ног, крики, смех, разговоры. Потом кто-то, видимо заводила, крикнул речёвку.