* * *
Игривое майское солнце отражалось от окон низеньких купеческих домов на Старом Арбате, бликовало на больших витринах сувенирных лавок, вспыхивало на круглых стеклянных плафонах чугунных фонарей. Маргарита Николаевна Зыбина зажмурилась, солнце ослепило. Она достала солнцезащитные очки из маленькой сумочки через плечо, нацепила на нос. И так морщин хватает. Продолжила прогулку. Как всегда, в хорошую погоду Арбат бурлил, как закипающий борщ. Кого тут только не увидишь: патлатых художников, присевших на складные стульчики, с завлекательными портретами звёзд; виртуозов с саксофоном или гитарой; иллюзионистов и клоунов. Не улица, а развлекательный центр – хоть день ходи, не заскучаешь. И ходят. Молодежь, туристы, влюбленные парочки, попрошайки, полицейские.
Маргарита Николаевна вышла с работы на обед, развеяться, отдохнуть. Зашла в любимый ресторанчик на углу, поднялась на второй этаж и села за угловой столик. Окна в пол открывали чудесную панораму. Сидеть, смотреть на пёструю толпу и думать о своём – это её успокаивало. Наступающая старость и одиночество пугали своей неотвратимостью. Всё время что-то болит – то печень, то суставы, а рядом никого. Не то чтобы помочь, просто высказаться некому и получить в ответ взгляд искреннего сочувствия.
– Вам как обычно? – официант неслышно подошёл к столику, услужливо вытянулся рядом. Чаевые дамочка отстёгивала по-королевски, парни на кухне дрались за право её обслуживать. А ещё от неё исходил аромат дорогих духов и налёт аристократичности. Все её движения были плавными, неторопливыми, вальяжными. Это тоже нравилось персоналу.
– Как обычно, Ванечка, – улыбнулась Зыбина.
Ванечка походил на доброго молодца из сказки – крупные золотистые кудри, глазища в пол лица, брови в разлёт. Студент, наверное. Глазки уж больно умные. Маргарита Николаевна проводила его взглядом, засмотрелась на упругие ягодицы, сглотнула слюну. Вкусняшка.
"Только такой "ванечка" мне не по карману, а мои связи и положение вряд ли привлекут его внимание", – подумала директор школы, отрезала тонкую полоску шницеля и грациозно отправила свинину в рот.
В чистую любовь она не верила. Да и какая любовь? Ей за пятьдесят, ему и двадцати ещё нет. Зыбина вздохнула. Заполучить молоденького мужа, ой как хотелось. Можно и без любви, страсти будет достаточно.
* * *
Зеркало стояло на столе небольшое, круглое, только чтобы нанести крем, косметикой она не пользовалась. Больших зеркал Ксения не любила. Хватало одного в прихожей, посмотреть, всё ли в порядке с одеждой, и бежать. Она почти смирилась с курносостью, горько оплаканной в юности, но огромный рот её раздражал до сих пор. Глаза не выразительные, фигура – так себе. Что там подолгу рассматривать в больших зеркалах? Поэтому она быстро наносила крем и отворачивала зеркало.