На следующее утро у Макса жутко болела голова. Раскалывалась на мелкие кусочки, как цветные стеклышки в калейдоскопе. Он даже поддерживал её рукой. Казалось, так становится легче. Язык прилипал к нёбу. Он дважды подходил к кулеру. Выпивал стакан воды, и через минуту опять начинался сушняк. Вроде старался закусывать, но получилось, как всегда. Когда совсем не хочешь пить, а потом приходит второе дыхание, и уже не тебя подначивают – "Ты что слабак, или зазнался?", а ты трясешь уснувших друзей, мол, давай на посошок. Хорошо, что он догадался накануне отправить сообщение жене. Только сцен ревности ему не хватало сегодня.
Учительская была полна народу несмотря на то, что лето в разгаре. Занятия давно закончились, но работы у учителей оставалось много: подвести итоги года, написать план на следующий период, вывести, распечатать и проанализировать статистику обучения, не говоря уже о том, что надо начинать ремонт вверенных помещений, проверку и заказ учебного инвентаря.
– Петренко, Петренко, как же так? Ты ведь отличник. Как ты умудрился провалить контрольную по алгебре? – Петренко, невысокий полноватый мальчик с неопрятными волосами, стоял перед столом Маринэ Михайловны, виновато наклонив голову в бок.
– Не знаю, – промямлил Петренко.
– Не знаешь? А я знаю. Ты помогал Королёву. И не успел решить свой вариант. Он что тебе угрожал? Признайся.
– Нет.
– Ну, ладно, как хочешь, – быстро успокоилась Мельникова. Как у всех восточных людей, её настроение менялось молниеносно. – Покрывай хулигана и вымогателя, если боишься. Это не моё дело.
Петренко ушёл восвояси. Уже за дверью послышался вздох облегчения.
– Ну, что Маринэ Михайловна, испортил Вам Петренко успеваемость? – Ираида Борисовна поинтересовалась, казалось, искренне, но все знали, что это не так.
– Испортил, – обречённо вздохнула математичка, но тут же парировала. – А у Вас все отлично знают химию?
– Я Вас умоляю, что Вы такое говорите. Как можно химию знать на отлично? Я её не знаю на отлично. Менделеев её не знал на отлично. А Вы говорите, школьники!
– Ну, тогда зачем мы здесь собрались вообще, если невозможно всё выучить, а? – не сдавалась Мельникова. Младшему ребёнку в большой армяно-русской семье приходилось доказывать, что она не маленькая и сама всё может, с раннего детства. Симпатичная, с бешеным темпераментом и с такой же бешеной добротой Маринэ Михайловна снискала уважение учителей, а дети её просто обожали.
– Ираида Борисовна, позвольте, я отвечу? – вдруг ввязался в спор вечно небритый Николай Сергеевич. – Мы здесь собрались, как Вы сказали, чтобы передавать знания, а кто и как их воспринимает, это зависит от ребёнка. Как бы Вы прекрасно не преподавали, как бы хорошо не объясняли, всё равно найдётся баран, простите, который ничего не поймёт. Это раз.