мужчиной, и я хочу быть ещё ближе к нему. Всё ещё держа глаза закрытыми, я прижимаюсь к нему ещё
сильнее и понимаю, что моя нога лежит на его бедре. Когда же моя грудь касается волос на его груди, я
окончательно просыпаюсь, понимая, что абсолютно голая.
Бэннон ворчит сквозь сон и его рука по собственнически ложится мне на бедро. Пальцы грубо
впиваются в кожу и слово «чёрт» срывается с его губ. Я же затаив дыхание держу глаза закрытыми и
притворяюсь, что сплю. Несколько минут спустя я немного ерзаю и чувствую, как его твёрдое мужское
достоинство упирается мне между ног. Жар охватывает меня, и я ёрзаю немного сильнее.
Господи, не могу поверить, что делаю это. Может, это всё, потому что частичка меня думает, что
этого просто не может быть. Я ни за что не могу оказаться голой рядом с шерифом Коулом. Это не
возможно.
Может быть, я умерла в снежную бурю и попала в рай? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и я хочу запомнить этот момент.
Я снова ёрзаю, желая, чтобы эта сладкая волна вновь прокатилась по моему телу.
— Кэтрин, детка. Ты меня просто убиваешь, — раздаётся ворчание шерифа.
Мое дыхание замирает, когда он меня так называет. Я фрагментами вспоминаю прошедшую ночь, и
мне кажется, он уже называл меня так. Может, он всех называет детками? Просто я думаю, что «детка» –
это выражение нежности и любви для любовника.
Я открыла глаза и коснулась носом утренней щетины на его шее, прежде чем нежно поцеловать её.
Но мне этого недостаточно. Мне нужно знать, каков он на вкус. Я снова целую его в тоже место, только
на этот раз позволяю себе слегка провести по нему языком и чувствую, как его член дёргается. Я стараюсь
подавить рвущийся из груди стон и вдыхаю мужественный аромат его тела.
Как молнией меня пронзает мысль, что я его возбуждаю и от этого чувствую себя женщиной.
Желанной женщиной. Это так невероятно и не привычно, но мне это нравится.
— Ты хочешь убить меня, — рычит он, и я сдерживаю себя, чтобы не захихикать.
Набравшись смелости, я скольжу ладонью по его груди, чувствуя приятное покалывание на
кончиках пальцев от его волосков. Грудь у шерифа такая твердая и я, осмелев, скольжу, не
останавливаясь, пока не натыкаюсь на грубые рубцы шрамов. Я хочу отдёрнуть руку, но не успеваю.
Шериф молниеносно переворачивает меня на спину и нависает надо мной со странным выражением на
лице, которого я никогда раньше не видела.
Действительно никогда! Каждый раз, когда я видела его в городе, у него на губах всегда лёгкая
дружелюбная улыбка по отношению к горожанам. Я же украдкой любовалась им и спешила ускользнуть, стараясь не попадаться ему на глаза. Я не хотела привлекать его внимание, потому что Бэннон пытается